Часть первая. Хозяин метлы
Раскрошился зуб, вот беда,
Но ты помнишь, племянник я бога,
А у нас, у богов, никогда, не бывает веселой дорога.
Завтра надо явиться к врачу,
Ненавижу визиты я эти,
Но, я много чего не хочу,
Вот, опять под окном плачут дети!
Что ж, пора выходить мне во двор,
За меня мир никто не исправит,
Эти войны, искусственный мор…
Знаю я, кто сейчас горем правит!
Этот спор… Звон в ушах до сих пор!
Дядя мой с Люцифером поспорил,
Этот спор… Нет, мне надо во двор,
Беды я никогда не игнорил!
Надо мне успокоить детей,
И отправить отсюда подальше,
Там покой, нет безумных страстей,
Нет оскала войны, мора, фальши.
Уж потом… Нет, боюсь я к врачу!
И не важно, что родич я бога,
Не пойду я к врачу, не хочу!
Боль пройдет, потерплю лишь немного!
Она была рыбачкой, ловила на реке,
Хрустальная слеза застыла на щеке.
Земля вскипела лавой, река волной пошла,
Спит мертвым сном рыбачка, сон бережёт скала.
Хрустальная слеза застыла пустотой,
Пять тысяч лет назад, судьба была такой.
Рыбачка и слеза, там, в мерзлоте остались,
Сосулек целый лес почти до дна болтались.
А в ледяном лесу, она как будто спит,
Рот криком округлен, помочь в беде велит.
Здесь пришлый человек! Наверно быть беде!
Хрустальная слеза зовет его к себе.
Ошибка! Эй, мужик! Не надо! Стой! Беда!
Ты шел на этот зов? Она звала сюда?
Хрустальная слеза, прекрасная слеза,
Пришел на этот зов! Жаль, позвала сюда.
Фонарь внезапно сдох. И телефон на ноль!
Хрустальная слеза, дотронуться позволь?!
Рыбачка мирно спит, но не волнует взор,
Ведь этот человек, ох, за другим пришёл.
Слеза блестит, зовет! Слезе не нужен свет,
На женской, на щеке, она пять тысяч лет,
Слеза волной пошла, лишь палец опустил.
Сползла со щек слеза, теперь другой ей мил.
Сначала он кричал, но позже замолчал,
Лишь легкий ветерок над головой промчал.
Сосулек лес блестит,
Фонарь спокойно спит.
Разряжен телефон.
Не нужен больше он.
А по ночам она срывается, бежит, покуда хватит сил.
А ветер… Нет, не издевается,
Над той, которую любил!
Он бережет ее, и медленно,
Летит за ней за шагом шаг,
Пусть для других сегодня ветрено,
Он пахнет, будто целый сад.
Но нет, не чувствует, не кается,
Она бежит, опять бежит.
А боль никак не просыпается,
Ведь ветер боль вновь сторожит.
Она устала, дышит с посвистом,
Согнулась от опасной лжи,
А в мутном небе, тонкой росписью,
Он написал ей: «Знай, я жив!»
Однажды ночью засмотрелася,
И он воспрянул: «Поняла!»
Еще надежда в ветре грелася,
Что вдруг ослепли зеркала!
Но, нет, бежит сквозь стекла острые,
Вдоль той дороги из зеркал,
Витрины видит, тряпки пестрые,
И манекен, что вдруг устал.
И ветер сдался, плотью легкою,
Решил дождем и снегом стать,
Ведь никогда, небесной тропкою,
Ему любимку не догнать!
Новый год – новое счастье?!
Ну вот, я протянула руку!
Клади туда, что обещал.
Брысь! Отмени заказ на муку!
На то, что он вослед кричал.
Долг отдан. Я готова к счастью.
Ты с детства счастье прочил мне.
В тон зеркало, отбой ненастью!
Лишь солнца луч в моем окне.
Я жду теперь любви беспечно,
Я не давлю, не тороплю.
Ведь ждать мне не придется вечно!
С часами время точно бью!
Я была, и ты был,
Но теперь позабыл.