Читать Пловцы

Шрифт

Интервал

Julie Otsuka

The Swimmers

* * *

«Иногда это не столько роман, сколько стихи – точные, негромкие, одновременно душераздирающие и целительные»

Галина Юзефович

«Через легкие, медитативные описания завсегдатаев бассейна Оцука касается тем смерти, любви, отношений матери и дочери и забвения, в которое люди погружаются медленно, как в воду»

Виктория Козлова, литературный обозреватель ReadRate

«Зыбкий, личный, трудноуловимый текст. Всё ненадежно и в то же время легко, проплывает мимо и цепляет»

Евгения Лисицына, литературный критик и блогер

Бассейн в подземелье

Бассейн находится глубоко под землей, в просторном помещении, похожем на собор, скрытый под улицами нашего города. Некоторые из нас приходят сюда, потому что получили травму и нуждаются в исцелении. Мы страдаем от болей в спине, плоскостопия, разрушенных надежд, разбитых сердец, тревоги, меланхолии, уныния – обычных земных недугов. Другие работают в колледже неподалеку и предпочитают проводить обеденные перерывы под землей, в воде, вдали от суровых взглядов коллег и мониторов. Третьи сбегают сюда всего на час от неудачного брака, оставшегося на поверхности. Многие живут по соседству и просто любят плавать. А одна – Элис, лаборант на пенсии, ранняя стадия деменции, – приходит сюда, потому что всегда приходила. Она может не помнить код шкафчика или забыть, куда положила полотенце, но когда она погружается в воду, то знает, что делать. Ее гребки длинные и плавные, ноги сильные, сознание ясное. «Там, наверху, – говорит она, – я просто очередная старушка. А здесь, в бассейне, я – это я».

Приходя в бассейн, мы почти всегда оставляем все проблемы на суше. Несостоявшиеся художники превращаются в элегантных пловцов. Непризнанные профессора с головокружительной скоростью несутся по воде, словно акулы. Недавно разведенный менеджер по персоналу берет выцветшую красную доску из пенопласта и с чувством полной безнаказанности машет ногами. Сокращенный рекламщик плывет, как выдра, на спине, глядя на рисунки облаков на бледно-голубом потолке, и в его голове, впервые за весь день, ни одной мысли. Отпустить. Беспокойства больше не беспокоят. Безутешные вдовы перестают горевать. Безработные актеры, неспособные зацепиться на земле, легко скользят по скоростной дорожке, наконец-то в своей стихии. Я на своем месте! И на короткое мгновение у нас в этом мире есть дом. Уходит плохое настроение, исчезают тики, пробуждаются воспоминания, растворяются мигрени и медленно-медленно начинает стихать болтовня в голове, гребок за гребком, дорожка за дорожкой. И, закончив плавать, мы поднимаемся из бассейна очистившимися и свежими, снова в равновесии, готовые к новому дню на суше.

На поверхности – лесные пожары, оповещения о смоге, эпические засухи, жующие бумагу принтеры, забастовки учителей, восстания, революции, обжигающая жара, которая, кажется, никогда не спадет («Мощный тепловой купол накрыл все западное побережье»), а внизу, в бассейне, всегда комфортные двадцать семь градусов. Влажность – шестьдесят пять процентов. Видимость отличная. На дорожках порядок и спокойствие. Часы работы, хотя и ограничены, вполне отвечают нашим потребностям. Одни приходят сразу после пробуждения, со свежим полотенцем через плечо и резиновыми очками в руках, готовые к заплыву в восемь ноль-ноль. Другие спускаются вечером, после работы, когда еще светло и солнечно, и возвращаются на поверхность уже затемно. Пробки рассосались. Экскаваторы затихли. Птицы разлетелись. И мы, слава богу, снова избежали наступления сумерек.