Читать Эвакуация. 1941—1942 гг.

1941–1945. Великая и неизвестная война

© Лукьянин В.П., 2023

© ООО «Издательство «Вече», 2023

Об эвакуации и сегодня говорят часто в разных контекстах: эвакуируют обитателей подтопленных паводком селений, эвакуируют жильцов охваченного пожаром дома, эвакуируют работников и посетителей якобы (хорошо, если «якобы»!) заминированного торгового центра, эвакуируют, в конце концов, припаркованный в неположенном месте автомобиль. Но если слово «эвакуация» упомянуть вне контекста, то подавляющая часть жителей нашей страны на уровне подсознания свяжет его с событиями начала Великой Отечественной войны.

В энциклопедическом словаре, выпущенном еще в советское время к сорокалетию Победы, эвакуация деловито определяется как «перебазирование осн[овных] производит[ельных] сил из прифронтовых и угрожаемых р[айо] нов на Восток», которое «явилось важнейшим звеном перестройки нар[одного] х[озяйст]ва на воен[ый] лад»[1]. А в народной памяти, хоть сменилось уже три или даже четыре поколения, по сей день сохраняются картины всенародного бегства, и неважно – просто ради спасения жизни или вместе с оборудованием разоренного предприятия: бесконечные потоки измученных людей, бредущих с заплечными мешками или ручными тележками по раскисшим осенним дорогам, медлительные эшелоны с громоздкими металлическими монстрами на платформах, а между платформами – продуваемые насквозь теплушки с мамами-папами, детьми и скудным домашним скарбом, который удалось (или позволено было) с собой увезти. А над головами беженцев – стервятники-мессершмитты, сеющие разрушение и смерть.

Нет смысла противопоставлять одно другому: было и то, и то. А проще сказать, было народное бедствие, сопоставимое по масштабу с катастрофой первого дня войны. Ибо, как утверждается в разных источниках, около 17 миллионов человек[2] – десятая часть тогдашнего населения нашей страны, – были увезены из обжитых мест в регионы, отдаленные от театра военных действий на сотни и тысячи километров, однако там ведь не было элементарных условий для размещения такого наплыва беженцев, так что и для коренных обитателей далекого тыла (их-то было в разы больше) эвакуация обернулась тяжким испытанием. Прямо или косвенно страдания, связанные с эвакуацией, коснулись практически всего населения СССР, вот почему память о ней, как и память о фронтовых событиях, до сих пор жива в каждой семье, в каждом роду.

И народное хозяйство вследствие эвакуации претерпело такое же потрясение: тысячи предприятий из районов, где ожидалось вражеское нашествие, были демонтированы и по частям вывезены в удаленные от фронта края. Это сейчас мы знаем, что прибывшую с эвакоэшелонами технику в тылу реанимировали для работы на оборону, а вы представьте себе, как складывалась ситуация в то время. Вот какую картину нарисовал Н.А. Вознесенский, председатель Госплана во время Великой Отечественной войны: «В результате военных потерь, а также эвакуации сотен предприятий валовая продукция промышленности СССР с июня по ноябрь уменьшилась в 2,1 раза. В ноябре и декабре 1941 года народное хозяйство СССР не получило ни одной тонны угля из Донецкого и Подмосковного бассейнов. Выпуск проката черных металлов – основы военной промышленности – в декабре 1941 года уменьшился против июня 1941 года в 3,1 раза, производство проката цветных металлов, без которого невозможно военное производство, за тот же период сократилось в 430 раз; производство шарикоподшипников, без которых нельзя выпускать ни самолетов, ни танков, ни артиллерии, сократилось в 21 раз»