Стремление человека совершенствовать самого себя и окружающую его природу старо как мир. Видимо, это желание предопределено генетически. Ведь человеческое общежитие постоянно, с самого начала своего развития и до сегодняшних дней, усложнялось (не исключая, конечно, застои в развитии и даже временную регрессивную динамику). Вместе с усложняющимися общественными отношениями изменяются и социальные институты, их опосредующие, важнейшим из которых является право.
Феномен права тысячелетиями входит в сферу научных интересов многих ученых. Современные учения о праве исходят из презумпции целостности, многогранности, сложной структурированности и динамичности этого явления. При этом во многих работах в качестве метода познания права используется его категориальный анализ (категориальный метод), т. е. учение о категориях, их природе и области применения.
Это вполне обоснованно, ведь, как верно отметила Л.П. Ануфриева, «познание позитивного права в научном плане происходит благодаря разложению явлений объективного мира на составляющие, соединению и разъединению, разгруппированию и повторному группированию на основе других критериев, элементов, формирующих науку»>1. Такими элементами в юриспруденции выступают правовые категории.
Несмотря на очевидность приведенного высказывания, в литературе мнения о роли юридических категорий в системе правовых знаний весьма разноречивы. Наиболее остро поставлен вопрос об оценке методологического значения общих (универсальных) юридических категорий, т. е. тех, которые в одинаковой мере распространимы на все юридические науки и наиболее полно и абстрактно отражают процессы и явления, изучаемые этими науками.
С.С. Алексеев исследовал три основных пути разрешения данного вопроса: во-первых, отрицание такого значения юридических категорий; во-вторых, относительное признание за ними такого значения (т. к. они выражают философское содержание правоведения, являются конкретизацией философских категорий); в-третьих, признание за ними самостоятельного методологического значения в пределах правоведения>2.
Сегодня первая точка зрения, видимо, уже навсегда утратила свои позиции. Вряд ли найдется хоть один ученый, вообще отрицающий значение общих юридических категорий для правовой науки и практики.
Второй подход отстаивался самим С.С. Алексеевым: «Общие понятия юридической науки постольку имеют методологическое значение, поскольку они являются выражением применительно к данному конкретному фактическому материалу философских законов и категорий»>3.
Разделял взгляды С.С. Алексеева и В.П. Казимирчук, считая, что значение правовых категорий как средств теоретического выражения государственно-правовой действительности условно, потому что сами эти правовые категории – это своеобразная конкретизация и модификация философских категорий>4.
Третий подход, предполагающий признание самостоятельного значения для правовой науки общих юридических категорий, представляется нам наиболее обоснованным. В разное время он отстаивался такими учеными, как С.Н. Братусь, П.Е. Недбайло, А.М. Васильев.