Перед отправкой детей на экскурсию, медсестра подмосковного детского дома Надежда Сергеевна подошла к охраннику Алексею Ивановичу, поздоровалась. После недолгой паузы старик отреагировал, глядя на неё.
– Здравствуй, Надежда. Видимо понадобился старый моряк.
– Да, с просьбой к вам, дед Алексей.
– Ты заходи внутрь, не стой на пороге. – Алексей приоткрыл дверь. За почтенный возраст, старика давали поручение, присмотреть за служебными пристройками детдома. Комната охраны была ограждена от остального помещения, неведомо, когда приобретенной, по своим размерам внушительными театральными занавесями. Туда и вошла Надежда. Алексей сидел у окошка, рядом с дверью. За ним был стол, на котором, Старый, ламповый телевизор. В углу – странно громыхающий холодильник, полувековой давности.
– Дед Алексей, просьба к вам. Под вашу опеку можно оставить девочку до ужина?
– Здесь? В служебном помещении? Как-то неуютно будет для ребёнка.
– Она новенькая. Определили к нам, прямо из детской санатории. Пока слабенькая. Мы с группой едем в экскурсию. Ещё она прихрамывает. Ей тяжело будет идти с нами.
– А что прихрамывает-то?
– В недавние смутные времена, в Средней Азии случилось. Говорят, при пожаре в поезде, её вытолкнули из окошка. Нашли её военные, подобрали. Долго лежала в ожоговом центре, потом в санатории. И вот, теперь к нам.
– Печальная история у девочки. До ужина говоришь? Ладно, приведи. Сядет, в телевизоре мультики посмотрит. А я пока займусь своим котом.
– Всё стараетесь мышелова из него сделать?
– Стараюсь, но видимо кошки, плохо поддаются дрессировке.
– Вместо кошки, поговорили бы с ребенком, расположили её к разговору.
– Милая Надежда, для этого, есть у нас штатные психологи. А я не любитель болтовни. Тем более с детьми.
– Простите дед. Я не намеревалась вас обидеть. Обед ей принесут из кухни. Видимо, я излишне требовательна, да? Простите ещё раз, дед Алексей.
– Всё правильно Надежда, когда вопрос о детях. Ты иди, приведи её.
– И вправду она послушная, аккуратная. Чистюля такая. Но что странно – не любит волосы причесывать. Говорит, не хочет быть красивой. Видимо, это возрастное.
– Лучше привели бы ее, страдалица наша.
Надежда вышла, и вскоре явилась с прихрамывающей девочкой, поддержав ее за ручку.
– Вот мы пришли, Асенька. Пока с группой не вернёмся с экскурсии, ты останешься у дедушки Алексея, и будь послушной, хорошо?
Девочка кивнула головой и тихо вопрошала:
– А почему он полез под стол?
. – Это он там котёнка приучает мышей ловить.
– Мышей, под столом?
– Не бойся, их здесь нет. Котенок давно их прогнал.
– Иронизируешь, да, Надежда? – И к Асеньке – Девочка, ты садись на диван, включай телевизор.
– Я не хочу телевизора. – Асенька отпустила руку медсестры, присела на диван.
– Дед Алексей. Я ухожу. Асенька под вашей опекой. – Сказав, и легонько погладив её кудри , Надежда ушла.
Сидя на диване, сначала безразлично, но постепенно с интересом, девочка
поглядывала вокруг. Комната, скорее складское помещение, приспособленное и для охраны, в половине своём, была забита кроватями, и иной сломанной мебелью полувековой давности, надежно прикрытыми театральными шторами.
Когда утомило неподвижное сидение, Асенька привстала, подошла недовольно бормотавшему в адрес котенка Алексею, спросила: