Женя больше не мог ждать, их нет слишком долго. Бить тревогу? Опасно для всей экспедиции. Они не должны были спускаться за автоматами… высадка ожидалась через неделю. Они так хотели быть первыми… Вот и получили, что хотели. Они могут стать первыми людьми, чьи тела останутся на поверхности не такой уж и пригодной для жизни планеты…
«Два часа… Их нет два часа… Пару минут на спуск. Час на проверку работы автоматов и мгновение на подъём. Час от силы, но не два!»
Катя сказала, что все эти танцы с бубном вокруг планеты полный идиотизм. Пригодная для жизни по всем параметрам: кислорода более восемнадцати процентов, азота семьдесят один, прочих следовых газов меньше двух процентов. Практически идентичная Земле планета, на три процента меньше, суши на пять процентов больше. Настоящее сокровище, артефакт, всё что угодно, но не место гибели первых колонистов.
«Твою мать, Катя, зачем ты подбила всех нас на эту авантюру…»
С ней сложно было не согласиться. Путешествие на околоземную орбиту стало для людей таким же простым делом, как спуск в подземку для горожан двадцать первого столетия. Богачи на личных шаттлах летали туда и обратно ради забавы, что уже говорить про них, кого готовили для этой миссии с рождения.
Правила и инструкции для таких специалистов, как они, что клетка для дикого, свободолюбивого зверя.
Ни один спектрограф не обнаружил на поверхности ничего опасного. Подумаешь, автоматы не вышли на связь, как только спустились ниже линии Кармана. Плевать, что они отправили за ними ещё одну партию и та тоже перестала выходить на связь. Машины имеют тенденцию ломаться, а вот люди…
Катя хотела только проверить, не искажает ли какая-нибудь аномалия в атмосфере сигнал от автоматов, просканировать и проверить исправность. Даже высаживаться не думали. Просто полететь чуть ниже положенного. Так, на пол корпусика, только брюшко почесать.
«Почесали…»
Только и успели, что снизиться ниже Кармана, как пропали со всех частот. Он видел корабль, снижающийся на поверхность. Со всех сторон сотни таких же мелких групп проводят исследования и всем, строжайше, запрещено опускаться ниже выбранного значения.
«Твою мать… они ещё умудрились влезть в систему корабля и спрятать челнок от наблюдения ИскИном… Калипсо не видит, что он сейчас не на станции… Ну зачем, зачем они так себя повели?»
– А потому что все эти предосторожности бред и бюрократия! – кричала Катя. – Киров, вон уже летал давно и вернулся обратно.
– Откуда знаешь?! – спросил Егор.
– Он мне сам похвастался, пока мы в вирте были… – Катя опустила взгляд на мгновение.
– Э-э-э… – протянул Женя. – А откуда знать, что он не придумывает?
– Он не придумывает! Он не станет мне врать. Да и другие группы тоже рассказывают. Много кто летал уже. Не для кого не секрет. Сами что, не знаете?
Женя согласился тогда. Ему в вирте тоже рассказывали, Оля хвасталась.
Катя продолжила:
– Ну вот сами подумайте, ну не бред ли всё это, а? Что мы, не сможем посадить челнок на планету? Зачем нас всех мурыжить на орбите столько времени. Сутки данные собираем! А автоматов отправили только три часа назад! Да поссать сходить до сих пор сложнее в космосе, чем челнок посадить.
«Вот и потратили время, вот тебе и бюрократия… Твою мать… что же делать… что же делать?»