Пока шёл дождь, я разглядывал узоры на обоях, сидя на диване. Серые витиеватые линии на голубом фоне росли прямо из пола, они доходили до самого потолка, становясь все тоньше и тоньше.
Я никогда не любил эти обои. Но моей жене они нравились. Она любила всякую вычурность, а я хотел дать ей возможность создать свой дом. Мне не нравилось ничего из того, что она покупала ни ажурные вазы, ни бархатные коврики, ни занавески с цветочками. Но мне нравилось, с каким энтузиазмом она подходила к выбору каждой вещи, с какой тщательностью она подбирала цвета и формы. Мне нравилось смотреть на неё даже в антураже этого барахла.
Когда она ушла, я понял, что мы оба пытались забить пустоту внутри, только делали это по-разному. Я не виню её за то, что она ушла, но я осознал, что ненавижу все, что она сделала в этом доме, что меня раздражает каждая деталь, которая раньше умиляла рядом с ней. Прошло не так много времени, и я все думаю, в какой момент все пошло не так, и почему теперь меня бесит даже сама мысль о ней. Может, устали друг от друга? Но что же любовь не живёт вечно? Может, не знали друг друга? Почему же я был тогда так слеп? Эти жуткие обои, словно символ наших отношений, такие же пустые, хоть и с множеством деталей. Иногда мне кажется, что эти ракушки на обеденном столе не интересовали её также, как и меня, но они почему-то все же должны были быть там.
Когда я приходил с работы, она готовила мне ужин в своей ультрамодной мультиварке. Все что нужно было сделать, это положить в неё еду и нажать на кнопку, остальное мультиварка сделает за вас, но моя жена умудрялась создать вокруг этого целое шоу, будто готовит вручную какое-нибудь ресторанное блюдо. Она танцевала на кухне, пока я приходил в себя после тяжёлого трудового дня, и никто из нас не был увлечён друг другом. Будто я приходил в пустой дом, а она готовила для себя.
Она была мила и привлекательна, и мне нравилось на неё смотреть, но она была лишь хорошо переданным изображением. Когда мы приходили к друзьям, мы были словно эталоном супружеской жизни. Все завидовали нашей квартире, обставленной дорогой и модной мебелью. Все завидовали мне, с такой женой, говорили они, все нипочём. Они восхищались картинкой, как и я своей неживой женой. Но нас все устраивало. Удивительно, но никто и подумать не мог, что мы живём неправильно. Брак, квартира, деньги, отдых за границей, разве все не может быть лучше. Только когда она ушла, я понял, как ошибался. Я не виню её за то, что она ушла, винил бы за то, что она осталась. И я виню себя за то, что не понял всего этого раньше, не спас её и себя, не спас 6 лет нашей супружеской жизни. Я дурак, который повёлся на красоту, который побежал за бабочкой.