Без сомнения, это был очень несуразный день, сильно выбивающийся из череды серых будней, в которых, как в болоте, завяз журналист «Калинских вестей» Василий Шумский. Причем странности начались прямо с ночи, будто перетекли из снов в реальный мир, а потом уже просто выстраивались в цепочку: одна странность тянула за собой другую. Вместе они сплелись в сумасшедший хоровод и приплясывали вокруг Василия, кривляясь призрачными мордашками, мол, «каравай, каравай, кого любишь – выбирай…» А Василий совсем не хотел выбирать, да и загадки не любил, скорее уж побаивался, считая, что лучше держаться от них на безопасном расстоянии. Ан не вышло…
Прежде всего, Василий проснулся среди ночи от ощущения небывалой жажды: глоток самой обычный воды казался желанней грядущего аванса. Он выбрался из-под одеяла, лениво зашлепал на кухню, почесывая взлохмаченную шевелюру и позевывая. Чуть приподняв веки, чтобы окончательно не разогнать сон, налил в стакан воды из кувшина, стоявшего на подоконнике, и стал жадно пить. Почему-то было слишком ярко, и Шумский все-таки открыл глаза. Прямо в окно нахально усмехался месяц, скородя по рваным облакам желтым серпом. Василий глянул через плечо и чуть не выронил стакан: в полосе лунного света белёсо отпечатались… следы! Совсем небольшие, чуть побольше детских.
Шумский поперхнулся, разбрызгав вокруг себя воду, и затряс головой, а потом рискнул обернуться: лунный свет растянулся дорожкой до самого порога, а следы… постепенно исчезали и скоро растаяли. И тут же Василию почудилось, будто кто-то шмыгнул в темный угол прихожей, зашуршав веником…
Минут через пять журналист пришел к выводу, что толком не проснулся и видит сон, но досматривать его лучше в постели. Еще через минуту Василий укутался в одеяло и уже собрался нырнуть в омут грез, как прямо в ухо врезался звук, идущий из-за стенки, точно разом упала целая гора бутылок, которые затем раскатились по полу. В тишине ночи грохот был сравним с отголоском разорвавшегося снаряда. Следом пулеметной очередью зачастила отборная брань. Василий про себя чертыхнулся: вот уж здесь точно ничего сверхъестественного -опять сосед с женой лается…
***
Шумский снимал малогабаритную квартиру в девятиэтажке в одном из отдаленных районов областного центра. Если бы он мог свободно выбирать, вероятно, предпочел бы жилье покомфортнее и поспокойнее, однако парнишке, прибывшему из сельской глубинки и только начавшему осваивать азы профессии корреспондента, особенно привередничать не приходилось – снял то, на что зарплаты хватило.
В общем-то, квартирка была ничего себе: без балкона и чуть побольше картонной коробки, зато с отдельной кухней в пяток квадратов и собственной крохотной ванной комнатой. Все лучше, чем общага, коей Василий насытился по самое некуда во времена студенчества. Жаль только, что за обоями кирпич как будто вообще забыли положить: слышимость была такая, что спецслужбы отдыхают – любой телефонный разговор дословно в уши укладывался. Попадись Шумскому тихие соседи – он, возможно, не удостоил бы вниманием сей маленький нюанс, но на его беду за стенкой обитал Михалыч, избравший в половины весьма громогласную даму, за что теперь с лихвой расплачивался собственными нервами, а Василий – бессонницей.