– Я подавала заявку на беременность. Луиза Эльвис. Номер заявки 2723.
– Да, минутку. Сейчас гляну. Ох. Отказ.
– Опять? Седьмой раз?
– К сожалению.
– А в этот раз почему?
– Вы действительно хотите это знать?
– Черт возьми, а зачем бы я спрашивала?
Рослая девушка в ярко-желтой пластиковой куртке, подбоченившись, гневно уставилась на блондинку в строгой серой форме социальной службы.
– Сейчас взгляну. О! У вас три строгих замечания.
– Откуда три?
– Нарушение скоростного режима, разворот в неположенном месте, непристойные ругательства в общественном месте. И одно увольнение с работы.
– Послушайте, но ведь все три замечания с меня сняли! Там была определенная ситуация… я преступника преследовала! Да у меня даже благодарность есть!
– Сожалею, мадемуазель Эльвис, ваша благодарность не аннулирует замечания.
– Да вы издеваетесь! Я весь год вела себя как святоша! Не ругалась, не нарушала правил дорожного движения, ни разу не опоздала на работу… Кстати, о работе: я же нашла новую за неделю, какого черта вообще?
– Я понимаю вашу обеспокоенность, мадемуазель Эльвис. Записала вас на занятия по психологической помощи.
– Что? Не нужно! У меня все в порядке с головой!
– Три посещения, срок – месяц. И не забудьте посетить врача, срок годности вашего импланта заканчивается через четыре месяца.
Лу, сверкнув глазами, схватила со стойки свою социальную карту и выскочила из прозрачной кабинки, пока ей не навешали ещё каких-то строго обязательных занятий. Форменное издевательство! Седьмой отказ!
Она взрослая, совершенно здоровая женщина с собственным жильём и вполне приличной работой! Да, одиночка, но в нынешнее время это проблемой не является. А время идёт, Лу уже двадцать восемь. Ни она, ни ее репродуктивная система не молодеют.
В принципе, «систему» можно понять. Человечество сделало огромный рывок в медицине, научившись не просто лечить больные органы, а заменять их клонированными из родных клеток. Порок сердца? Неделя – и тебе вырастят новое, бесплатно, по социальной страховке. Рак кишечника? Почистят, заменят, обновят. Инсульт? И мозг можно заменить, правда, лишь частично. Особенно удобно с зубами. Стоматологи давно уже зубы не лечат, а заменяют. Разумеется, и продолжительность жизни резко увеличилась – до 120, порой даже 150 лет. И чтобы предотвратить перенаселение планеты, вопрос рождаемости взят под строгий контроль. Для того, чтобы получить разрешение родить ребёнка, недостаточно уже здоровой генетики, высокого интеллекта и образцового поведения. Нужно, наверное, чудо.
Лу не обольщалась: она такая не одна. Очень многие из ее знакомых так и не смогли получить вожделенную отметку в социальной карте. Это у неё семь отказов, а у кого-то – двадцать семь. Рожать разрешалось до сорока пяти, реже – по разрешению от врача – до пятидесяти. Запрос можно подать раз в год. Вот и выходило с двадцати до пятидесяти ровно тридцать запросов.
Ей хотелось плакать. Идеальный год, просто идеальный! Лу была такой паинькой, что даже самой тошно. Не хамила пассажирам, не превышала скорость, не участвовала в гонках и не играла в тотализатор. Домой возвращалась строго в одиннадцать, по сомнительным барам не шлялась, хотя ребята и звали.
И все зря. Год утек, как вода сквозь пальцы, и ничего из него она не запомнила, кроме, пожалуй, недавней погони.