Читать Русалка. Сборник страшных рассказов

РУСАЛКА

Надвигалась гроза. Могучая летняя гроза с беспощадным ливнем и раскатами грома. Небо уже давило свинцовой тяжестью, воздух был парной, словно в бане, а где-то в полях, за дорогой поблескивали иглами молнии. Полянский расположился на веранде, в старом кресле принадлежавшем еще его прабабушке Прасковье Кузьминичной. За чашкой крепко заваренного чая он вновь решил перечитать свои вчерашние записи. Николай Полянский мыслил себя писателем, однако его попытки занять достойное место на литературном поприще до сих пор не увенчались успехом. Небольшие памфлеты и фельетоны газеты иногда брали на публикацию, но вот создать что-то поистине монументальное у Полянского не получалось. Писатель как-то разродился романом, но перечитав его, нашел творение настолько скверным, что рукопись тотчас же полетела в печь. Молодой литератор внезапно решил писать сказки, и приехал в деревню- черпать вдохновение в народном фольклоре. На кануне вечером он аккуратно законспектировал в тетрадь услышанные от нескольких крестьян поверья и сказания. Особенно заинтересовали Полянского многочисленные духи, обитавшие как оказалось в самых разных и неожиданных местах – помимо домового, свои потусторонние обитальцы существуют и у конюшен, овчарен, лесных чащ, прудов, полей, болот и озер. Есть где разгуляться фантазии, – размышлял писатель.

Тем временем крупные капли дождя вовсю начали барабанить по крыше, и в считанные секунды из разверзшейся небесной хляби хлынул безудержный ливень. До сидящего на веранде Полянского долетали брызги от стекавших с крыши потоков. Он стряхнул с тетради дождевую воду и, отодвинув кресло подальше от крыльца, продолжил чтение.

Вот, к примеру, водяной. Его не раз видели опрошенные писателем крестьяне. Правда одни утверждали, что дух обитает исключительно в стоячей воде, и похож на крупную жабу, другие клялись, что существо являлось им на Купалу в реках и являло собой старца с покрытой зеленой ряской бородкой, а третьи описывали хозяина вод, как гигантскую рыбину, обитающую на самом дне, поглядеть на которую можно лишь глубоко занырнув в озеро.

Особенно впечатлил Полянского рассказ старика Онуфрия о банном духе. Крестьянин клялся и божился, что его первую супружницу до смерти запарил банник. Долго изводил проклятый семью Онуфрия – переворачивал кадки с водой, крал веники и даже чуть было не спалил всю баню. Крестьяне решили задобрить духа и оставляли ему гостинцы- краюху ржаного хлеба и кружку кваса. Тот сперва утихомирился, но не прошло и полугода, как взялся за старое, да с еще большей охотой. Вызвали дьячка, тот окропил парную святой водой, и банник вновь пропал на несколько месяцев. Однако на страстной седмице, в чистый четверг Онуфрий нашел в бане бездыханную жену и сразу смекнул кто отправил супругу на тот свет.

Все это было записано в тетради писателя, и сейчас, попивая чай, он озадаченно размышлял о том, как лучше преподнести читателю эту историю – в сатирическом ключе или как страшную сказку в гоголевском духе.

А гроза тем временем прекратилась. Лишь с ветвей раскидистой липы, росшей возле от веранды, продолжало капать на крышу. Повеяло сырой землей, свежей зеленью и потревоженными ливнем цветами. Полянский очень любил этот старый, заросший сорняками сад. С ранней весны и до поздней осени здесь бушевала разномастная растительность, стаями вились пчелы, порхали бабочки, и пахло одновременно свежо и пряно. Нынче вовсю цвели жасминовые кусты, распустились пионы, табак и туберозы. Дождь посбивал у цветов лепестки, но на подходе зрели уже свежие бутоны. Писатель, глядя на все это садовое великолепие, даже задумался о том, не посвятить ли ему себя пейзажной прозе, воспевая майский птичий гомон и печальное осеннее увядание. Однако, немного поразмыслив, решил вернуться к сказкам и фольклору.