Два клинка столкнулись с глухим звуком, и Ацуко сделала шаг назад, вынужденная отступить. Она предугадала следующее движение, развернулась на правой ноге и нанесла цуки[1] – низкий длинный удар, который должен был попасть ее брату в горло, но не сумел пробить защиту.
– Уж в этот-то раз я… – начала было она.
Но не успела договорить, как он замахнулся мечом – куда быстрее, чем она ожидала, и ей пришлось отпрыгнуть, чтобы избежать удара. Ацуко упала на бок, перекатилась и вскочила на ноги, как раз вовремя, чтобы отвести боккэн[2] в сторону и не оказаться пронзенной насквозь.
Однако тут ее плечи ударились о стену додзё[3], и девушка поняла, что ее обвели вокруг пальца. Клинок брата стремительно летел ей в голову, Ацуко зажмурилась… и почувствовала легкий щелчок по лбу.
– Много болтаешь, – улыбнулся Ибука и опустил меч.
Ацуко откинула в сторону прядь волос, которая выпала из пучка и теперь лезла в глаза, и показала брату язык.
– Ненавижу тебя.
– Не ври, ты меня обожаешь.
– Одно другому не мешает. У меня не то что победить тебя не получается, я даже не могу нанести хотя бы один удар. Я такая неумеха!
Ацуко угрюмо сползла по стенке вниз и уселась на пол. Брат на секунду замешкался, а затем последовал ее примеру. Проказливая улыбка исчезла, уступив место вдумчивому выражению, которое смотрелось неуместно на лице семнадцатилетнего юноши.
– Не говори так. Ты самая одаренная девушка из всех, кого я знаю.
– Вот именно. Девушка, – пробормотала она.
– Ладно-ладно. Ты самая одаренная личность шестнадцати лет из всех, кого я знаю. Хм, ну или в крайнем случае ты на втором месте. Хоши тоже очень хорош.
– Но чтобы тебя победить, этого мало.
Ибука прислонился спиной к стене, лениво потянулся, словно большой кот, и заложил руки за голову.
– Все потому, что я гений, сестренка. Все так говорят. Должно быть, так оно и есть. Дело не в том, что ты одарена недостаточно, это я слишком уж талантлив.
– Ох, ну какой же ты противный, – буркнула Ацуко и ткнула брата в бок.
Хуже всего, конечно, то, что он был совершенно прав. Ее драгоценный братец любимчик всех самураев[4] Айдзу: те не стеснялись утверждать, что перед ними не иначе как реинкарнация кого-то из легендарных воинов прошлого – то ли Миямото Мусаси, то ли Сасаки Кодзиро. Ибука, казалось, делает все шутя – и тем не менее его удары всегда были точны, его уклонения – доведены до совершенства, его защиты – безупречны. Он был наделен неслыханным проворством, поразительной скоростью реакции, впечатляющей ловкостью и едва ли не сверхъестественным чутьем.
Словом, он был невыносим.
– Однажды я тебя побью, – вполголоса пообещала Ацуко брату. – Однажды ты сделаешь ошибку, и я пробьюсь через твою защиту.
– Однажды, но не сегодня, сестренка, – засмеялся Ибука и взъерошил ей волосы. – И все же я не шутил, когда сказал, что ты одарена. Уж если кто меня однажды и победит, так это ты. Сегодня ты почти сумела до меня добраться.