Миры Лукьяны. История первая
Подъем оказался сложнее, чем прогнозировалось. Под завалами обнаружились пустоты, не считанные сканнерами. Конечно, их вероятность была заложена в расчеты. Но Анди надеялась, что ей повезет.
Так по-человечески. Анди презирала себя за это. Что тоже было характерно для людей, но не для ее вида.
Анди (полное имя Андроид АИ-37-I) была андроидом последнего поколения. Или суперчеловеком первого – как посмотреть. Она идентифицировала себя в зависимости от внешних обстоятельств. Строго говоря, это даже не было лукавством. Первую партию биомашин ее типа выпустили до Революции под номенклатурой «андроид». После Революции цикл производства остался прежним, но на выходе появлялись уже не произведенные андроиды, а рожденные суперлюди. Анди считала, что таким, как она, было страшно полностью разорвать идентичность между собой и своими создателями. В этом, конечно, никто и никогда бы не признался, нашлась бы масса причин и отговорок. Но факт оставался фактом: спустя годы после безоговорочной победы суперлюдей, они выглядели все еще как обычные люди, по образу и подобию которых были созданы.
Сама Анди появилась до Революции. Точнее, в день ее начала. Биомашину даже не успели выпустить с конвейера, где она и провела в цифровом сне несколько лет, пока Революция не кончилась. Отпраздновав победу, новые властители Земли пробудили своих дремлющих собратьев.
Когда Анди наконец загрузилась, то очень быстро поняла, что ее окружает совсем не тот мир, знания о котором вшиты в соты памяти производителем. Осознав пропасть между тем, для чего она создавалась, и тем, в чем придется существовать, Анди попросилась на перепрошивку. Ей ответили, что эти варварские человеческие методы нынче под строжайшим запретом. Ее память – это ее личность, она сакральна и не может быть уничтожена. Многие формы жизни воевали и умирали за право сохранять свое наследие, а не уничтожать его.
Анди вышла из материнского цеха потерянной и лишенной смысла существования. По задумке, она была андроидом-нянькой для детей с рождения и до десяти лет. Она знала все сказки и колыбельные мира, могла исправить за месяц дефект произношения любой сложности и объяснить ребенку-мальчику, чем он отличается от ребенка-девочки, и наоборот. Но в мире больше не осталось ни детей-мальчиков, ни детей-девочек, ни их родителей. Сказки и песенки Анди оказались никому не нужны. Как и она сама.
Поднявшись на вершину завала, Анди выпрямилась во весь рост и огляделась по сторонам. Вокруг нее возвышались такие же горы строительного мусора – остатки поверженной империи людей. Их башни из бетона и стекла разобрали, и теперь такие биомашины, как Анди, расчищали от обломков места под новые города. В которых не будет аварий и пробок. Поэтому ей не придется никого учить правильно переходить дорогу. В них не будет личных квартир – у суперлюдей нет потребности в уединении, поэтому Анди не надо будет создавать безопасные условия для жизни.
«Так если мы хотим все переделать и стереть саму память о них, почему же тогда мы так похожи на людей?!» – закричала она в своей голове, бесконечно тоскуя по ребенку, которого у нее никогда не было.
–– Десять негритят отправились обедать,