Из крана текла сладковатая вода.
Уж сколько лет на Вингайте, а все не могу привыкнуть.
Я глянул в зеркало, решил не бриться. Говорят, щетина придает мне мужественный вид. Правда, эти слова принадлежат повару Фуджисаки, а он, как и все японцы, не в меру льстив. В зеркале отражался мужчина лет тридцати, с короткой стрижкой и небольшими ушами. Я улыбнулся, затем нахмурился. Дурацкое выражение лица. На фотографиях себя видеть не могу. А девчонкам нравится, и не поймешь – то ли моя морда, то ли статус «владелец бара». И этот самый бар надо через полчаса открыть.
Работа недалеко, погода хорошая, можно и прогуляться. Большую часть пути я иду по набережной, наслаждаясь свечением Риксена и отражением башен в радужной пленке реки Ло. Нравится мне Марианнаполис, тут есть где развернуться: перевалочная база тридцати миров, один из наибольших космопортов, масса туристов, а значит – куча шальных денег. Только успевай.
Передо мной площадь со сквером и круглым фонтаном. Рядом крупная пересадка, народу здесь – завались, а рядышком бар – завалиться. Конечно, пока открыл, от бюрократов натерпелся, но теперь в «Золотом сиянии» свободных мест, считай, не бывает.
По вингайтской традиции дверь отъехала в сторону. Звякнул колокольчик. В полутемном зале японец протирал столы. Увидев меня, он заулыбался и раскланялся:
– Доброго здравия, Кейто-сан. Вы прекрасно выгрядите сегодня.
– Спасибо, Фуджисаки-сан. Все ли в порядке?
– Не изворьте беспокоиться, все замечатерьно.
– Отлично. Отдохни, я закончу.
– Вы очень юбезны, Кейто-сан, – японец раскланялся, бросил тряпку на стол и убежал.
По-моему, он тут и ночует. То есть проводит первые два тайм-сета. Никогда не удавалось прийти раньше него. Ну и ладно.
Я протер барную стойку, насвистывая какой-то мотивчик. Оглядел ряды бутылок: полных, опорожненных наполовину и с жидкостью на донышке. Вот что плохо на Вингайте – мало настоящих ценителей. «Мохито», «Терра Нову» или «Смерть Терминатора» заказывают едва ли раз в месяц. Зато местное пиво и сцеженный сок айековы идет на ура. И водка тоже. Да и дорого завозить с Терры настоящие калуа, гренадин или бейлиз. Вот и придумываем заменители: водку со сгущенкой, вишневый сок с гвоздикой и полугодовую айекову. Все равно клиент не почувствует разницы. А тот, кто почувствует, пойдет не в «Золотое сияние», а в рестораны Верхнего Яруса.
– Привет, Кейт.
– Привет, Лоли.
Девушка чмокнула меня в щеку и ушла в служебку переодеваться. Парни с ума по ней сходят. Еще бы: высокая брюнетка, носит откровенные черные платья с кружевами, черно-белые гетры и туфли на высокой подошве. Готик Лоли. Ее так и зовут. Неофициально. По айдикоду она Герта Лоли. Но разве это важно?
Пятнадцать часов, время открываться. Начался третий тайм-сет, вечерний. Через два-три часа бар наполнится, и я буду вертеться белкой, наливая пиво, водку и айекову. Но сейчас – расслабляюсь.
Лоли вернулась.
– Отлично выглядишь, Рори-тян, – передразнил я нашего повара. Официантка хихикнула.
– Фудж с комплиментами тебя опередил. А вот ты – не очень хорошо смотришься. Побрился бы.
Вот и верь после этого японцам.
– Да ладно, не пятница. Четверг. Клиенты обойдутся. Все равно только на тебя и смотрят.
– Ну, как знаешь, Кейт. Что там с нашим заказом?