I
Дожди зарядили со вторника, и теперь каждый день начинался со звука капель, барабанящих по карнизу. И хотя прохлада испортила конец сезона, спугнув многих приезжих, такая погода была очень кстати: под стук капель хорошо думалось, а думать было о чём.
Итак, именно во вторник, в первое дождливое утро всё и произошло. Моррисон только пришёл в полицейское управление и даже не успел просмотреть почту, как позвонил констебль Хоуп.
– Сэр, было бы неплохо, если бы вы приехали на Рыбачью улицу.
– Что случилось? Убийство?
– Никак нет… Человек пропал. При странных обстоятельствах. Честно говоря, мы не знаем, что и думать…
– Мы? Сколько вас там?
– Четверо, сэр. И мистер Барнсли. Он считает, это задачка для вас.
– Ну, если он так считает… Скоро буду.
Если старший констебль Барнсли когда-нибудь и имел растерянный вид, то это, скорее всего, было очень давно. По крайней мере, инспектор Моррисон его никогда таким не видел. Сейчас Барнсли тоже сохранял степенный вид, но по тому, что он то и дело недоуменно поднимал плечи, Моррисон понял, что его ближайший помощник сильно озадачен. Выйдя из полицейского кэба, инспектор подошел к крыльцу небольшого двухэтажного дома, крытого красной черепицей – ничем не примечательного, таких в Лиссе было множество. Возле водосточной трубы к самой крыше поднимались мокрые плети дикого винограда, прямо над входом висел какой-то потрескавшийся деревянный герб, а малюсенький балкончик явно никак не использовался хозяевами – собственно, больше о доме сказать было нечего. Моррисон испытующе посмотрел на Барнсли:
– Что-то из ряда вон выходящее?
– Похоже на то, сэр. – Барнсли в задумчивости несколько раз провёл рукой по козырьку. – В двух словах: миссис Эванс утром выходила с мужем из дома, но тут дождь начался. Он – муж то есть – вернулся за зонтом. Миссис Эванс подождала несколько минут, потом зашла внутрь, чтобы посмотреть, чего его так долго нет, а он пропал. Ни на первом этаже нет, ни наверху. Ищем…
Моррисон удивлённо поднял бровь:
– Пропал? В собственном доме?
– Похоже на то, сэр. Заднего хода тут нет, внутри разминуться они где-нибудь, может, и могли, но перед домом стоял дворник, он не отлучался, пока мы не приехали. Так вот он не видел, чтобы мистер Эванс выходил. А в доме его нет. Три констебля там всё вверх дном перевернули – а он как растворился. Чертовщина какая-то.
– Ну-с, посмотрим.
Моррисон вошёл в дом. Из гостиной на первом этаже слышались всхлипы – супруга исчезнувшего джентльмена что-то рассказывала Хоупу. Но Моррисон сначала осмотрел все комнаты, поднялся на второй этаж, под взорами молчащих констеблей зачем-то сел на корточки в ванной комнате, внимательно осмотрел каминную полку и тумбочки в спальне.
– Под кроватью и в шкафу мы уже смотрели, сэр, – отчитался один из констеблей.
– Поэтому я там и не смотрю.
Спустившись на первый этаж, Моррисон снова миновал гостиную и вышел на улицу, где Барнсли беседовал о чём-то с дворником.
– Скажите, мистер…
– Морган, Джеймс Морган, – представился дворник.
– Мистер Морган… Вы видели, как мистер и миссис Эванс выходили из дома?
– Конечно, сэр. Как раз вот на этом самом месте и работал.
– И что было дальше?
– Ну, что… Как раз накрапывать начало. Мистер Эванс говорит, мол, пойду зонт возьму…