Читать Три минуты

Он хорошо запомнил то время, когда встретил ее, такое не забудешь никогда. И вовсе не весна была и даже не лето,  – январь был, разгар зимы. Но та теплота, в которую он окунулся той зимой, осталась теперь в его сердце навсегда. Первые зимние каникулы. Кто учился когда-нибудь в военном училище, хорошо знает, как хочется домой после первого, пожалуй, самого трудного полугодия. Егору повезло, он вовремя сдал все экзамены; более того, по математике умудрился получить «четыре» автоматом – такое, наверное, случилось впервые в истории училища. Друзья удивленно так промолчали, когда преподавательница перед началом экзамена объявила всем: «И еще… Смолин, Смолин получает «четыре» автоматом.»  – Как же ее звали?  –  Пеликанша, ее звали Пеликанша за горбинку на носу. Замечательная такая женщина, а прозвище какое-то нехорошее, но курсанты на прозвища мастаки и такие безжалостные в этом отношении. Как-то неровно она к нему дышала, эту ее симпатию он тоже запомнил на всю жизнь.

А прилетев домой, Егор в первый же вечер встретился со своими  друзьями. А те пригласили на встречу девчонок. Так вот он впервые и увидел Марину!

Марина! Круглолицая такая, с большими карими глазами, длинными ресницами, как у куклы. Густыми волнистыми каштановыми волосами, красавица неписанная. Еще особенностью девушки было то, что она немного заикалась, но это не только не портило ее,  –  наоборот, придавало некий шарм. Егор влюбился сразу, с первых минут, с первых взглядов, с первых слов. Может, сказалась нехватка женского внимания в последние полгода жизни Смолина или что-то другое, но факт остается фактом – он в нее влюбился! А она оказалась к тому же свободна, словно друзья нарочно пригласили ее для него. Нет, как выяснилось потом, она пришла с сестрой и о приезде Смолина заранее ничего не знала. И закрутилось все, и завертелось, быстро и стремительно, быстрее даже, наверное, чем положено. В первую же ночь они стали близки. Она была его первой женщиной; он, правда, не первым ее мужчиной, а она – первой! Егора это совершенно не смутило, влюбился, потерял голову, и не было теперь в его жизни человека важнее и ближе, чем она. Бедные его родители, особенно мама. За эти две недели, что сын был дома, она лишь несколько раз видела его! Расставание было тяжелым, другим и быть не могло, – таким трогательным со стороны, но тяжелым для них обоих. И казалось, никакие расстояния и преграды не сломают теперь эту любовь! Егор уехал…

И полетели письма, такие длинные и трогательные, словно поэмы,  – и писатели позавидовали бы их содержанию. Марина писала замечательные письма, полные любви, надежд и ожиданий. Марина умела писать, а он уединялся с ними в свободное время и читал их снова и снова. Весна пролетела, и лето подходило к концу, – говорят, когда ждешь чего-то сильно, время замедляется, но это не их случай  – время летело. И снова отпуск, а теперь целый месяц! Их медовый месяц! Друзья и родители лишь разводили руками, а они, они наслаждались жизнью и друг другом. И птицы по утрам пели для них, и ветер по вечерам разгонял духоту, создавая прохладу, и солнце, солнце днем светило и светило – и, казалось, тоже только для них одних. Время только вот летело, и летело, независимо от их желания и воли. И казалось, чем счастливее они, тем быстрее оно ускорялось.