Читать Стигмат

По озеру плывёт лебедь. Чёрный, как ночь, он колышет водную гладь. Другие птицы держатся подальше, потому что свято верят, что в черноте его перьев скрывается истинное зло.

«Я убил своих родителей», – настойчиво звучит голос в голове парня, который очертя голову бежит вдоль пустого переулка. – «Это моя расплата». Умирать ему почти не страшно, но всё-таки хотелось бы ещё немного пожить. Он не думал, что кара будет настолько внезапной. Позади уже слышатся плюхающие и слишком быстрые шаги по свежим лужам.

А ведь ещё утром всё было хорошо. Даже почти отлично. Он в нейтральном, слегка приподнятом настроении выбежал из квартиры. Вроде бы, даже, чему-то улыбался. Навстречу по узкой лестнице поднимался высокий мужчина в чёрном костюме с тяжёлым чемоданом в руке.

– Привет, дядь Вальт. Как жена? – ухмыльнулся парень, перелетая мимо него через ступеньки.

– Привет, шутник, – с невесёлой усмешкой ответил мужчина. – Лифт не работает.

– Вижу, – крикнул парень уже с площадки второго этажа.

На улице возле дома соседи разбили палисадник. Сажали туда ландыши и другую цветочную муть. Парня это не бесило, пока его по весне не запрягли работать на благо всего пятого подъезда. Надо ведь пожилым соседям помогать. И помог, чем смог: рыл ямки под молодые растения и кусты, носил воду, инструменты. Почти не отлынивал. Тут из-за того самого куста, который они всем подъездом торжественно сажали, высунулась седая голова в широкополой шляпе с совершенно не добрым лицом, изрытым глубокими морщинами.

– От необязательный товарищ! – гаркнула бабуля, разгибая вечно согнутую спину. – Кто мне обещал вчера воды в лейки набрать и землю дотащить?

– Извините, баб Люд, на пары спешу. Экзамены скоро, – на ходу ответил «товарищ», поправил затёртый до дыр рюкзак и стремительно исчез за углом давно облупившейся советской многоэтажки.

Впереди показался широкий проспект. «И чего бабулям неймётся? Семь утра, а они уже в грядках», – думал студент, перебегая гудящую улицу. Нацепил на голову огромные наушники, поверх них капюшон. Врубил на максимальную громкость старенькую песню Короля и Шута – «Отражение», одну из тех, что стояли у него на репите. Всё ради того, чтобы не слышать шум города. Пробки в Москве – вещь постоянная и привычная. Поэтому возможно с точностью до секунды предугадать, когда для водителей загорится красный и можно будет лавировать между машин без опаски, что тебя собьют.

Он бежал вдоль тенистой аллеи, где уже вовсю цвели первые летние деревца и ненавистный, особенно аллергикам, тополиный пух. Он залетал то в нос, то в глаза, то лип к чёрной толстовке и джинсам. Солнце только-только игриво выглядывало из-за мрачных серых высоток, поэтому от земли ещё тянуло ночной прохладой. Студент поёжился, глубже натянул капюшон на смоляные волосы и побежал сквозь плотный людской поток в сторону метро.

Утро в спальном районе, где он жил, всегда отличалось суетой. Неподалёку пригородные поезда и самая переполненная ветка – фиолетовая артерия заМКАДышей, которым и он когда-то был – Таганско-Краснопресненская. Люди спешат на работу, пересаживаясь с электрички на метро. Вечная толкотня и давка. Это вам не благородная Сокольническая – красная нить, что проходит через сердце столицы. Там Охотка, Библиотека, Пруды. А тут…добро пожаловать в сущий ад. Прежде, чем закроются двери, не забудьте пихнуть локтем соседа и закусить волосами бабули, которая в утренний час пик спешит бог знает куда вместе с пунктуальными работниками и зевающими студентами. По пути вам могут оттоптать обе ноги, заехать телефоном в лицо или оторвать руку вместе с поручнем, когда поезд резко затормозит где-нибудь посреди тоннеля. Но не беспокойтесь, это пустяки по сравнению с тем, что будет твориться на переходах и у раскрытых дверей вагонов. Живые потоки из разноцветных пингвинов обложат эскалаторы со всех сторон, и придётся сильно постараться, чтобы спуститься вниз или подняться наверх. Если удача улыбнётся, можно змейкой проскользнуть в первый поезд, если нет – придётся морозиться у белой линии шесть-восемь поездов до момента, когда придёт более-менее свободный. Но и в этом случае снова жаться к стене, чтобы кто-нибудь вдруг не толкнул сонного пассажира на попутчика. Такое бывало со студентом не раз. И, увы, не два.