Бег по спирали
Съёмочная группа вошла во двор небольшого полуразрушенного замка и огляделась. Единственное уцелевшее крыло средневекового строения было заселено людьми, ещё два представляли собой остатки древних стен, к которым примыкали скособоченные деревянные сарайчики и кирпичные гаражи, а четвёртая сторона тевтонской цитадели и вовсе исчезла с лица земли, не выдержав испытания временем. Жилое двухэтажное здание делилось на два входа, один из которых скрывался за внушительной железной дверью с кодовым замком и охранялся цепной собакой породы алабай, а второй являл из себя обшарпанный тёмный провал без какого-либо намёка на защиту. Окна над открытым мрачным порталом отличались друг от друга разными объёмами, что указывало на наличие нескольких квартир внутри этой дыры, сверху которых на просевших стропилах громоздилась старая немецкая черепица, покрытая мхом и местами залатанная кусками шифера и жестяными листами. Второй подъезд сиял белыми еврорамами одинаковой величины, а оцинкованная крыша над ним ослепительно блестела на солнце.
Возле одного из сараев на куче песка сидела одинокая малышка лет пяти и играла с двумя куклами.
– Девочка, а ты тут живёшь? – обратился к девчушке режиссёр.
– Ага, тута, – согласно кивнул ребёнок, с любопытством оглядывая наведённую на него фотокамеру.
– Прямо в этом замке?
– Ага, в замке.
– Тебя как зовут?
– Фея.
– Как-как, повтори? – удивлённо переспросил киношник.
– Ну, Фея, – слегка нахмурилась девочка, – Фиона Зюкина.
– О! – улыбнулся ответу режиссёр. – Фиона Зюкина – это звучит, однако! Настоящая замковая принцесса. А скажи нам, Фиона Зюкина, взрослые дома есть? Можешь их позвать?
– Есть, – кивнула Фея, – только позвать не могу.
– Почему?
– Мамка обед готовит, и стирает, и гладит, а дед на рыбалке.
– Вот как, ну ладно, что уж теперь, – вздохнул киношник. – Может, тогда мы тебя для кино поснимаем и порасспросим о твоей жизни в замке? Ты не против?
– Не-а, – растянула рот в беззубой улыбке Фея.
Режиссёр прикрепил к платью Фионы микрофон и махнул рукой оператору:
– Снимаем.
Молодая девушка навела на девчушку камеру.
– Как тебе, принцесса Фиона, живётся в этом замке? Наверное, как в сказке?
– Плохо живётся, – нахмурилась Фея, – и ни в какой не в сказке.
– А что так? – поднял брови режиссёр. – Во всех сказках и мультиках принцессы счастливы в замках.
– А я несчастлива, – ещё больше насупилась Фея.
– Расскажи, интересно даже.
– Ну что тута интересного, ничего тута интересного, всё одно и то же всегда, – лицо девчушки стало строгим. – Вот туристы замучили совсем, покою от них нету. Ходют и ходют тута каждый день ни свет ни заря, всё истоптали кругом, как коровы, даже трава не растёт. В подъезд заходют и к нам в квартиру без стука. Мы им чего, зоопарк – на нас смотреть? Бумажки от мороженого мусорят и фантики от конфет бросают где попало. Хоть меня когда угостили, так фигушки от них дождёшься. И крышу нам от дождя не чинят, а она вся протекает каждый раз. Скоро нам на голову упадёт, а дипупатам хоть пусть падает. Мы дипупатов выбираем-выбираем, а они всё равно нас обманывают и воруют. Крышу у нас своровали уже столько раз и ещё воду. Вода в кране ржавая и плохая, а трубы не меняют и колодец закрыли. Всё лопухами заросло, а косить никто не идёт, и песочницу мне не делают, и качелю. А мы пишем им и пишем, а всё без толку. Тута нету счастья. Мы скоро в Славск переедем, а тута дача будет. Вот! – закончила монолог несчастная принцесса и перевела своё внимание на кукол.