***
Вкус холодной дольки спелого апельсина – словно неожиданный глоток Волги, сделанный неумелым пловцом, то есть мной. Сейчас смерч руководит моей родиной. Заливает безумная река родные берега. Волны слизывают слои дёрна и песка. А я стою на краю, и меня сносит, и мотыляет из стороны в сторону. Пытаются обвить змеи. Холод стреляет болью в зубах. Чувства не пропали.Мои рецепторы знают разнооттеночный вкус апельсинов, ведь они часто лежат в вазе на подоконнике или в ящике холодильника.
Вкус холодной дольки неспелого апельсина – словно демонические силы. Пробит двойной купол спасенья. Я катаюсь по двуспальной кровати, ноги закручиваю двойной спиралью вдоль одеяла. Поднимаю ресницы, как только что вылупившаяся бабочка – крылья. Настало время жить в иллюзиях. Доем апельсин, ведь я его купила.
Вкус тёплой дольки спелого апельсина – словно взмах крыльев раненой бабочки. Жар терзает цедру. Корочка отстала от ран, и показался шрам. В его галактике прорываются подснежники. Значит, скоро весна. И не так уж противно посасывать жидкость из соковых волосков апельсина.
Капитан очевидность разрушает мою кровеносную систему, устраивая катаклизмы. А главное: как же мастерски он это делает! Свою теплоту распределяет равномерно, и не важно, что она паршива на вкус.Вкус тёплой дольки неспелого апельсина – словно симуляция родства. Лишилась близких. О, нет! Их никогда и не было.
Весь стол в лужах сбежавшего прошлого, а я безропотно вытерла его тряпкой, правда, руки к поверхности до сих пор прилипают.
***
День мочит ноги, пробегая по берегу чистой реки, где обитают раки. Задерживает ясность дня, словно руки на спине при объятии. Но как только брызги ветра напомнят ему о необходимости ухода, он тут же закрывает все побрякушки в кладовке на веранде детсада, где сырость уже проела кирпичи, доски, детские совки и ведёрки, а сам сворачивается и бросается в воду, приглашая ночь. Она поглощает усталость, всасывая истекающую силу дня. Призывает бессонницу к выполнению приказов. Созывает заросшие проплешины с полей на последний корпоратив, задумав смешной конкурс. Каждая травинка, стебель, лепесток упирается в капсулы с водой, пытаясь проткнуть их. Утрата, как сухонькая секретарша, изящным жестом манит взглянуть на перетёртые обрывки лепестков, на жухлые сухожилия. Она затягивает всех в кучную суету, как крупинки песка в часах, стягивая чужую волю в тонкую струйку лени с просветами. И первая слеза начинает свой спуск.