Читать Проза

Молодая волчица с каждым днем заметно тяжелела. Рыская в поисках пищи по таежным отрогам, она уже не так упорно преследовала добычу. Ее неразлучный спутник, матерый лобастый волк с суровым раскосым взглядом, начал замечать, что его некогда кроткая и резвая подруга становится раздражительной, вялой. И вот в один из апрельских дней она грузно поднялась, прервав дневной отдых, и начала выискивать укромный уголок. На некоторое время задержалась возле небольшого овражка, густо поросшего молодым осинником, огляделась по сторонам, постояла, словно в раздумье, и направилась дальше. Затем долго кружилась у обгорелых вывернутых корней лиственницы, и, когда волк, в недоумении тащившийся сзади, приблизился и беспокойно. вопросительно скульнул, она злобно ощерилась и глухо рыкнула. Обескураженный спутник отошел в сторону и прилег, положив массивную голову на вытянутые передние лапы. Теперь только глаза выдавали его волнение и говорили о том, что он внимательно следит за каждым движением своей подруги. А та, не удовлетворенная осмотром обгорелого выворотня, направилась к поваленному дереву. В этом месте она особенно долго копошилась и, видимо, нашла то, что искала, так как вскоре скрылась из виду и затихла.

Когда с наступлением сумерек он подошел к ее укрытию, чтобы по привычке позвать на ночную охоту, то услышал жалобный писк, доносившийся из-под валежины. Не пытаясь взглянуть на появившееся потомство, он затрусил на ночную вылазку в одиночку. Инстинкт подсказал ему, что теперь на довольно продолжительное время он лишался верной помощницы в постоянной нелегкой погоне за пищей.

Волчица то ли по своей неопытности, то ли потому, что все другие, более удаленные от человека, лесные участки были обжиты другими волчьими парами, облюбовала место под логово в трех километрах от села, в верховьях Чернолесья, откуда хорошо просматривались все дома села Калмыкова. Став матерью, она вся отдалась заботам о пяти крохотных слепых писклявых существах, которые беспомощно тыкались в ее ослабевший живот и, неуклюже барахтаясь, жадно припадали к набухшим соскам.

Один из новорожденных, самый крупный и проворный, расталкивая собратьев, чаще других потягивал теплое молоко матери. А та, наблюдая за потомством, внимательно вслушивалась в лесные шорохи. Голос тайги был ей хорошо знаком. Вот где-то неподалеку зашелестел листьями бурундук. Это не страшно. На соседнем дереве затукал дятел. Тоже не опасно. Но когда на рассвете в лесной чаще тревожно пискнула вспугнутая кем-то птаха, волчица насторожилась, приподняла голову и, затаив дыхание, скосила беспокойные глаза. Знакомый запах успокоил ее. К логову притрусил усталый волк. Волчица выползла наружу, а он, изогнувшись дугой, тяжело отрыгнул несколько размягченных кусков мяса. С жадностью проглотив их и облизав окровавленную хвою под ногами, она снова нырнула под валежину.