Читать Дружок, прости, но я ВСЁ честно рассказал

БАБНИК

Мне было шестнадцать лет, когда я учился в девятом классе. И во мне явно произошли какие-то существенные перемены. Я стал обращать внимание на девочек, и в первую очередь на своих одноклассниц.

Особенно мне нравилась Оля Музыкина. Она была отличница и уже знала, кем хочет стать. Она готовилась к поступлению в медицинский институт, уже тогда уделяла большое внимание изучению анатомии и биологии. Хотя ради справедливости нужно отметить, что она среди всех нас, разгильдяев, выделялась по всем предметам. Она, проявляя усидчивость и трудолюбие, конспектировала в тетрадь каждый урок. Мы завистливо следили за ней и ехидно посмеивались над любой её оплошностью, но она не обращала на нас никакого внимания.

Да, признаюсь честно, это была первая девочка, в которую я влюбился. Отличница, комсомолка, правда, не спортсменка, но фигурка была аккуратная. Среднего роста, длинный светлый волос, голубые глаза, на фоне широких бедер тонкая талия, ноги прямые и стройные. Особенно мне нравились её умные глаза. Когда она смотрела в мою сторону, я трусливо отводил взгляд и краснел, как спелый помидор. Она мне нравилась. Я тайком рассматривал её и злился, когда над ней кто-нибудь смеялся. Но скоро я понял, что ей безразличен. Эта серьёзная девочка была увлечена учёбой и перед ней стояла высокая цель – стать доктором медицинских наук.

А кто я? Просто оболтус, который не знал, что хочет и кем хочет стать. Правда, можно назвать положительным то, что я был твёрдый хорошист, но не фанател ни одним предметом, хотя все предметы давались легко. Ну, ещё немного болтун, могу бесплатно навешать интересной лапши, без корысти, просто так, если только, вдруг, нападает словесный понос. Меня даже приглашали на телевидение, чтобы я выступил перед камерой с комментариями после просмотренного фильма. Друзья подтвердили, что я смотрелся, даже очень солидно, уверенно держался перед камерой и красиво говорил. Но Олю Музыкину этот факт не впечатлил, я ей был не интересен.

Но я не унывал и не расстраивался. Я перевёл своё внимание на Галю Лапину. Вот это девочка! Правда, взгляд у неё был не такой умный, как у Оли, но далеко не глупый. Зато фигура очень стройная, манящая изгибами и плавностью движений, настоящая природная артистическая пластика. Не зря Галя хотела стать артисткой. У неё здорово и естественно получалось изобразить какую-нибудь вескую причину, когда вызывали к доске, а она была не готова к тому или иному уроку. И учителя верили, давали ей возможность пересдавать в следующий раз и не ставили двойку.

Вот это талант! Я влюбился в Галю по-настоящему. Я сидел на первой парте в крайнем ряду у самого входа в класс, а она с другого края на последней парте, и у нас была такая своеобразная диагональная перестрелка взглядами. Она ловила мой взгляд, вытягивалась и делала губки бантиком. Я замирал, краснел и возбуждался. По моему телу бежали мурашки, кровь бурлила и пульсировала внизу живота, ширинка на моих брюках напрягалась, а пуговицы скрипели и грозились оторваться. Я был в шоке: явно мой дружок был больше трех спичек и места ему там было маловато.

Но скоро моя любовь закончилась так же быстро, как и началась. Ко мне подошли знакомые пацаны с другого класса и по-дружески предупредили, что она встречается с Витькой Гридневым, а тот был известный боксёр и обладал сильным ударом в печень, и он бил быстро и незаметно. И я понял, что Гальку не люблю. В доказательство этого факта у меня, когда встречались наши взгляды, начинала ныть печень. Это была на Гальку самая настоящая аллергия.