⇚ На страницу книги

Читать Темное время суток

Шрифт
Интервал

Пролог


Уже не человек. Ломает, корежит плоть, рвет сухожилия, раздвигает кости. Разум меняется, раса меняется. И где-то рядом – сотни, тысячи братьев и сестер, девушка, приобщившая тебя… Шерсть. Острые клыки. Ты думал, это кино, глупые сказки, но вот оно, нашествие, и ты часть его. Нет ярости, нет безумия. Этот мир уже не твой, этот мир еще не твой. Ты должен взять его. И ты не один. Диаблеро, вервольфы, волколаки, переверты – всяко вас называют. Суть одна. Сильнейший выживает и развивается. А для развития необходимо пространство.

Наступает время жрать.

Темное время.

Часть первая. Послезакатье. Ночь

С меча Леа стекала кровь. Капала на брусчатку. Брезгливо поморщившись, Леа шагнул к туше зверя и начисто вытер клинок о шкуру. В нескольких шагах справа Рамон перезаряжал «аграм». Помповое ружье лежало у ног вожака – длинноволосого парня с пирсингованной левой бровью и недельной щетиной на лице. Рамон был одет в кожаную куртку с металлическими накладками, камуфляжные штаны и кроссовки.

Лезвие отразило свет луны.

Яростным голубым огнем полыхнули иероглифы. Охранные иероглифы, выбитые монахами Храма Утренней Радуги.

Нести добытую провизию выпало Мумику и Даздре. Не так уж и много – два рюкзака, набитых рисом и консервами. Долговечными армейскими консервами – такие не портятся годами.

А вокруг громоздился Родевиниум. Узкие кривые улочки, трехэтажные кирпичные дома, темные арки, глухие дворы… Слепые глазницы окон. Разбитые уличные фонари. Ни единого огня. Черный город. Зверь, готовящийся к прыжку.

Булыжная мостовая залита кровью: лужи черноты на сером фоне. Врастают в безжизненное небо туши перевертов. Четыре холма шерсти, костей и мускулов. Пятый холмик – откатившаяся голова, срубленная Леа. Матерые хищники, два вермедведя, волк и песчаный кот – из тех, что Рамону доводилось встречать в пустынях Ржавчины. Значит, нездешний. Первая волна. Основатель колонии.

Рамон поднял голову.

Косматую медвежью голову, выскалившуюся рядами острых зубов. Каждый – с человеческий палец. В остекленевших омутах зрачков тонули звезды.

– Крупная особь, – сказал Рамон.

Звезды промолчали.

Мумик поднял две канистры с 95-м бензином. Что-то прогудел.

Пора идти.

Рамон нагнулся за помпой. Достал из кармана куртки коробку с патронами. Вогнал первый.

– Я вас догоню.

Мумик с Даздрой направились к узкому каньону главной улицы. Чуть в стороне, держа меч обратным хватом, заскользил Леа. Именно заскользил, по-другому не назовешь. Мягко и плавно.

Рамон отбросил коробку и побежал следом. Рысцой, слегка пригнувшись. «Аграм» он убрал в кобуру.

Отряд вдвинулся в щель улицы.

Рамон внимательно следил за крышами и балконами. В городах переверты атаковали оттуда. В прыжке или спустившись по стене. Некоторые висели на карнизах, вывернув шеи, и ждали…

Но сейчас было тихо.

И это настораживало.

– Перекроют выход, – раздался хриплый шепот Даздры. Девушка тяжело дышала. – Стянутся к башне и там нас перебьют.

– Умолкни, Дэз.

Дома расступились, и группа застыла на перекрестке. Справа и слева – запыленные витрины бутиков и продовольственных лавок, угрюмые силуэты погруженных в летаргию светофоров. Распахнутые в мунковском крике пасти подземного перехода.

– Вперед! – рявкнул Рамон.

Когда перекресток остался позади, все вздохнули свободнее. Против ожиданий из перехода никто не полез.