Читать На людях. Рассказы

© Чихнов, 2024

ISBN 978-5-0062-3383-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

До Григорьевска 55 км – 1,5 часа на электричке. Раньше он часто ездил в Григорьевск на рынок за одеждой, из продуктов что купить, рынок большой, последнее время как-то стало недосуг: обленился, может, а тут собрался. Все хорошо, только вот туалет в Григорьевске то работал, то не работал, один раз он чуть в штаны не наделал, совсем было невтерпеж. Андрей, сосед, говорил, что это инконтин… енция. Энурез. Недержание. Ленька говорил, что это простатит и легко лечится «Простамолом», что по телевизору рекламируется. Дорогой. Он целый год пил «Простамол»: пользы никакой. Только потратился. Петрович, энергетик, сходить не мог: позывы были, а сходить – никак… Если на то пошло, уж пусть лучше будет инконтин… енция, чем закупорка, как у Петровича. Сходить можно и за углом, а вот когда сходить не получается – совсем плохо. Напротив магазина «Ткани», метров 400 от вокзала, был туалет, такой, не очень хороший в смысле санитарии, но до него еще надо было дойти, а это было непросто, когда приспичит. Тут как-то осенью поехал он в Григорьевск, в туалет на вокзале не сходил, торопился, понадеялся на туалет напротив магазина «Ткани», а туалет не работал. На рынке был туалет, это метров 500, но он уже терпеть не мог, зашел за гаражи… А что еще оставалось делать? Надо было как-то выходить из положения.

Вот уж вторую неделю температура воздуха держалась на отметке 24—28 градусов. Цвела черемуха. Тепло, как летом. Он в джемпере, пока дошел до вокзала, вспотел, но не возвращаться же домой переодеваться. Он хотел надеть футболку…

«С соседней станции вышел электропоезд №785 сообщением Даркон – Григорьевск, принимается на второй путь, будьте осторожны», – объявляла дежурная по станции. До Григорьевска было пять остановок – Жабино, Верхотурье, Утуг. Липовка, разъезд 130 км. Подошла электричка. Стоянка 2 минуты. «Осторожно, двери закрываются, следующая станция Жабино». Электричка тронулась. Женщина справа кому-то все звонила. Мужчина впереди, уронив голову на грудь, дремал. Путейцы в красных жилетах. Вошла контролер, блондинка, в сопровождении двух, наверное, уж на пенсии, седовласых охранников в черном. Проверка билетов. Почти все окна в вагоне были открыты. Пуху, этакие белые парашютики, налетело… Страшно много. Он не хотел надевать джемпер: утром прохладно.

10 часов – не продохнуть, а что утром будет… Женщина справа все болтала по телефону. «…Двери закрываются, следующая станция Утуг». Еще остались две станции, разъезд и – Григорьевск.

В Григорьевске он первым делом пошел узнавать про туалет: работал, не работал. Туалет был платным – 15 рублей, коробок спичек. Кабинки. Туалетная бумага. Жидкое мыло. Воздушное полотенце. Даже уходить не хотелось.

Палило нещадно. Надо было надеть футболку, ведь хотел… Жара – как в июле. Кафе «Конфетка» вместо туалета напротив магазина «Ткани». Вот это номер! Был туалет – стало кафе. Так же, как в туалете, было две двери. В какую заходить? Ни графика работы кафе, ничего… Может, кафе закрыто. Прошло месяца два – чуть больше, с тех пор как последний раз он был в Григорьевске. Хороша «Конфетка»! Но вот дверь в кафе, где был мужской туалет, открылась, и вышла женщина средних лет, направилась в сторону рынка, оставив дверь открытой – заходи. Он зашел. Это была кухня. Кастрюли. Бачки. Теснота страшная – не пройти. На месте холодильника раньше были писсуары. Стенки в туалете все были в нехороших и не очень надписях: «Сходил в туалет – как заново родился, и снова можно есть, пить и веселиться». Тошнотворным был запах застоявшейся мочи. Он шумно втянул носом…