Температура воздуха в Лондоне достигла 95 градусов по шкале Фаренгейта – это довольно редкое явление для британской столицы. Представители метеорологических служб сообщили, что жара продержится еще неделю. Руководство энергетической компании EDF Energy призывало граждан по возможности отказаться от использования кондиционеров, чтобы снизить нагрузку на электросети.
Я уже пожалел, что выбрался на ланч в город. Вернувшись в свой просторный рабочий кабинет, сел в кресло, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закрыл глаза. Это обычно помогало. Удивительно, как обостряется слух в такие моменты. Стук каблуков в коридоре, еле уловимый шум от работающего кондиционера, отдаленный гул уличной суеты – все они сливаются в одну мелодию рабочего дня. После короткой «медитации», почувствовав себя лучше, открыл глаза. До конца дня оставалось принять еще двух пациентов. Я редко жалуюсь на свою работу, потому как она – мое призвание, но последние дни выдались напряженными. Как известно, высокая температура воздуха плохо влияет на состояние головного мозга, в первую очередь страдают люди с психическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями. Некоторые пациенты проявляли большую раздражительность и агрессивность, чем обычно, другие, наоборот, стали более заторможенными.
Телефонный звонок отвлек меня от мыслей:
– Добрый день, Эндрю!
В трубке повисло молчание. Я понял, кто звонит, но весьма удивился.
– Беспокоит Томас Уэлш, детектив по делу Брэдли Смита.
– Да, детектив. Я отлично вас помню.
– Сколько времени прошло с нашей последней встречи?
– Больше года. Брэдли умер в апреле. Я часто думаю о нем. Мы с Касуми должны были диагностировать шизофрению и предотвратить случившееся.
Эта история со старым другом была тем крестом, который несут в течение всей жизни. Брэдли Смит был талантливым хирургом и незаурядным человеком. После автоаварии, в результате которой погибли его жена и сын, он так и не смог простить себя. Эта душевная травма повлекла психическое расстройство. Брэдли обратился ко мне за помощью, жалуясь на расстройства сна. В течение некоторого времени я наблюдал Брэдли и даже направил его на диагностику в известный Центр в Токио, где работает мой друг – Касуми Исикава. Но ни я, ни Касуми не смогли вовремя диагностировать расстройство личности. В результате было убито пять женщин, в качестве шестой и последней жертвы Брэдли выбрал самого себя. Даже спустя время во все случившееся мне верится с трудом. Более здравомыслящего человека, увлеченного наукой, работой и жизнью, я не встречал.
– Как Хилари и маленький Брэдли?
– С ними все в порядке. Я иногда заезжаю к ним в гости. Но вы ведь не за этим позвонили, верно, детектив? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Да, Эндрю. Мне нужна помощь такого специалиста, как ты. Других знакомых психиатров, которым бы я мог доверять и не сомневаться в их профессионализме, у меня нет.
Детектив обращался ко мне как-то просто, по-свойски, что приятно удивило. Весь этот формализм весьма приелся. Хоть и обстоятельства нашего знакомства были не из приятных, сам Уэлш вызывал у меня скорее симпатию своей незаурядностью, умом и прямолинейностью.