Вначале весны мне все чаще и чаще снится разноцветное лето. Наверное, цветные сны компенсируют серую действительность, воцарившуюся на городских улицах. Все серое: дороги, дома, люди. Слякоть, грязь, дождь… Как тут не взвыть от тоски?
А во сне я вижу знойное лето, синее море, изобилие тропических фруктов и загорелых людей в пестрых кричащих одеждах. Я брожу в толпе. Я такая же, как все, – загорелая, красивая, в ярком летящем сарафане. Увидев такие сны, я и просыпаться не хочу.
Я открыла глаза и взглянула в окно. Мелкий дождик косыми струйками стекал по стеклу. Глаза мои вновь закрылись сами собой. Естественно, я проспала!
«Ну, мне это простительно, – успокаивала я себя, собираясь на работу, несмотря на то, что я очень пунктуальный человек и опоздание для меня – большая редкость. – Я – хозяйка туристического агентства. В конце концов, начальство не опаздывает, а всего лишь задерживается! Моя подруга и мой заместитель – в одном лице – вообще никогда к открытию агентства не приходит – и ничего, совесть ее по этому поводу не мучает. Кстати, интересно, она уже на месте?..» Вздохнув, я отправилась в агентство.
– Доброе утро, Алена. Алина Николаевна пришла? – спросила я нашу секретаршу, переступив через порог.
– Пришла, – кивнула Алена и добавила: – с ВИП-клиенткой в кабинете заперлись. У дамы очень большие проблемы, – протянула секретарша.
– Что еще за ВИП-клиентка? Надеюсь, ее проблемы возникли не по нашей вине?
– Скажете тоже! У Софьи Цюриховой по жизни вечные проблемы, – хмыкнула секретарша.
– Это Софья Никитична? – переспросила я, не зная, радоваться мне или горевать.
Софья Никитична – наша давняя клиентка. Вообще-то, фамилия Софьи Никитичны вовсе не Цюрихова, а Ципкина. Не знаю, на чем сделал капитал ее муженек, Николай Антонович, но его семья далеко не бедствует. Раз в год Софья Никитична обязательно лечится в Карловых Варах, а осенью она греет косточки где-нибудь на теплом побережье Средиземного или Красного моря. А зимой в обязательном порядке летает в Цюрих – воздух швейцарский ей нравится. Дамочка так любит восторгаться Швейцарскими Альпами, что как-то само собой вышло, что мы стали называть ее не мадам Ципкина, а мадам Цюрихова, за глаза, разумеется.
– А зачем она пришла, ты не знаешь? – я удивленно вскинула брови. – Она ведь две недели тому назад вернулась из Карловых Вар. Еще, что ли, куда-нибудь хочет поехать?
– Я же говорю, проблемы у нее! Ворвалась в агентство, словно не в себе. Растрепанная, бледная, глаза навыкате. Спросила, где вы? Тут как раз Алина Николаевна пришла. За те полчаса, что они сидят в вашем кабинете, я уже дважды приносила им травяной чай и валерьянку.
– Что ж, пойду узнаю, что у нее стряслось, – с этими словами я потянула на себя дверь кабинета. – Софья Никитична! Кого я вижу, – изобразив на лице радость, я всплеснула руками, словно и не подозревала, кого именно увижу. – Как вы отдохнули? Карловы Вары стоят на месте? Водичка еще не иссякла?
Софья Никитична повернулась ко мне. Она и впрямь неважно выглядела. Небрежный макияж, подрагивающие веки, руки, не знающие покоя, – все это свидетельствовало о том, что женщина чем-то сильно обеспокоена, если не сказать, что она в панике!