Утро
Хуже ноября ничего нет, это Мира знала точно. Грязные тротуары, усыпанные пожухлыми листьями, унылые дожди, тусклый свет солнца, едва пробивающийся сквозь плотные облака, а еще бесформенная малиновая куртка и черные полусапоги с острыми носами. И в каких магазинах мама умудряется находить такие уродские вещи… Хуже ноября ничего нет. Впрочем, нет, все-таки есть: нужно ходить в школу каждый день. В класс, где учится Карина Воронцова, способная превратить в бесконечный ноябрь всю Мирину жизнь.
– Мира, ты опоздаешь, вставай! – мама без стука сунулась в Мирину комнату. – Физкультура первым уроком, а сегодня заканчивается твое освобождение после болезни, помнишь?
– Встаю… – Мира с трудом разлепила веки.
Комнату наполняли утренние сумерки. Кусочек неба, видный из окна, был заложен слоями серых облаков, в стекла бился мелкий дождь. Мира поднялась с кровати, прошлепала босыми ногами на кухню и уселась за стол. Мама стояла у плиты и жарила сырники. Мира взяла со стола вилку, повертела ее в руках, потом сделала глубокий вдох.
– Мам, – осторожно сказала она, – можно… Можно я не пойду в школу?
– У тебя что-то болит? – встрепенулась мама. – Осложнения после ангины? Я так и знала, что тебя выписали рано, этот новый педиатр…
– Нет, я хорошо себя чувствую. Просто…
– Ты не готова к диктанту?
– Готова, конечно, – быстро ответила Мира, – дело в том… – она замялась, не зная как рассказать про Воронцову.
– Значит никаких разговоров, – мама поставила перед Мирой тарелку с сырниками. – Ты знаешь, как называется пропуск школы по неуважительной причине? Прогул! Я не хочу краснеть перед Валерианой Марковной. Гена, – крикнула она, выйдя в коридор, – ты идешь завтракать или я тут зря как служанка у плиты торчу?!
Из комнаты высунулся Мирин папа. Он натягивал свитер.
– Не успеваю, бегу на работу!
– До начала рабочего дня два с половиной часа! – мама пошла за папой в прихожую. – Что с тобой происходит в последнее время? Тебя как подменили! На работе задерживаешься, уходишь рано!.. – слышала Мира возмущенный мамин голос.
– У нас инвентаризация, я тебе уже говорил, – оправдывался папа.
– А пароль на телефон зачем поставил?
Мира захлопнула дверь на кухню, приглушая ругань родителей. Она поковыряла вилкой сырник, отломила кусочек и принялась вяло жевать. Раздался грохот входной двери, а затем со скрипом распахнулась кухонная.
– Мира, ты зачем закрылась? – мама была явно не в духе. – Что ты сидишь и мусолишь еду? Я для кого готовлю?! Доедай и собирайся, опоздаешь!
Мира с трудом проглотила остаток сырника, запила сладким чаем и поплелась одеваться.
Воронцова
Мира вышла из подъезда. Светало. С неба моросил частый дождь. Дул резкий ветер, и Мире сразу стало холодно в шерстяных, хоть и толстых, колготках. Ежась, она раскрыла зонт со сломанной спицей и побрела по залитому лужами тротуару через соседний двор. За ним, заслоненное голыми ветвями кленов, маячило белое здание школы.
Чем ближе Мира подходила к школьным воротам, тем больше собиралось вокруг нее детей и взрослых. Ученики обгоняли Миру, болтали и смеялись. Мира ссутулилась и замедлила шаг. Ей казалось, все только и обсуждают, что ее полную фигуру и нелепую малиновую куртку, которую мама заставила надеть несколько недель назад, когда на улице похолодало.