Сидела на крышке унитаза и пялилась пустым взглядом на две полоски на белом полотне теста.
Как же я умудрилась залететь? С бывшим мы даже не предохранялись… А тут.
Пыталась уложить в голове, как мне теперь эту весть сообщить новоиспечённому отцу. А учитывая, что мои шансы на беременность невелики, так как, по словам гинеколога, у меня ленивые яичники, на аборт я точно не решусь.
Вышла из уборной, шатаясь как пьяная.
– Шишкина, тебя Георгий Александрович уже полчаса ждёт. Иди скорей! – заметив моё появление, но не обратив внимания на то, что на мне лица нет, заявляет коллега по цеху.
О боже мой. Нет. Ни за что я сейчас не пойду к нему. Ни за какие коврижки.
– Надь, скажи ему, что мне стало плохо и я ушла, умоляю, – складываю руки в молитвенном жесте, смотря самым просящим взглядом из всех, что имелись в моём арсенале. – Не хочу с ним сейчас видеться.
Не после того, как узнала, что залетела от шефа. Модного ресторатора Георгия Стрельца.
– Марусь, ну ты чего? – коллега смотрит на меня как на дурочку. – Стрелец вовсе не страшный. Очень даже наоборот.
На её лице расползается мечтательная улыбка. Она сладко вздыхает, будто представляя какую-то порочную картинку в своём мозгу.
Вытираю пот со лба рукавом рабочей робы, хотя совсем не жарко. Но от одной мысли, что я должна встретиться лицом к лицу с шефом, становится дурно.
– Надь, ну придумай что-нибудь, – хватаюсь за голову, ощущая, как подступает паника.
Коллега явно пребывает в недоумении и не может сообразить, что за муха меня укусила.
А я не знаю, как ей объяснить так, чтобы не раскрыть тайну, которую храню с той самой ночи… Потому что, если будет знать Надя, – будут знать все.
– Он же тебя собеседовал при приёме на работу и вроде не покусал, – напоминает мне.
А при повторном знакомстве покусал. Немного. И от этого воспоминания у меня тут же запылали щеки.
– При приёме на работу Георгий Александрович ни разу не взглянул на того, кого нанимает, – немного обиженно сообщаю зачем-то Наде, кусая губы. Возможно, потому, что я уже тогда понимала, что он не моего поля ягода. Ему подавай голубику. А я – садовая клубника.
Он изучал мой послужной список и места учёбы. А как выглядит шеф-кондитер, ему, видимо, было не важно.
Может быть, именно поэтому, когда мы с ним встретились в ночном клубе, он не узнал меня? Или всё же узнал и хорошо притворялся, чтобы затащить в постель?
– А ты губу особо на него не раскатывай, – грозит мне пальчиком коллега, – после того как его прямо в ЗАГСе бросила наша Эльвира, он вряд ли захочет заводить отношения со своими подчинёнными.
От этой новости что-то кольнуло в груди. Ревность. Что за Эльвира? Как можно отказаться от такого мужчины?
– Хорошо-хорошо, – сконфуженно отвечаю, боясь, как бы моя симпатия к шефу не стала ей очевидна, – но, может, ты всё же скажешь ему, что я отравилась?
– Ага. Собственным десертом. – На её лице появляется ехидная усмешка. – Иди уже! Ты ведь на испытательном сроке. Подумай!
Должна признать, её довод весьма убедителен.
Прикрываю глаза.
Была не была.
Сняла с головы сетку. Волосы туго стягивают шпильки, чтобы ни одна волосинка не упала в десерт. Оставлять такие визитки я не планировала. На мне костюм, пропахший ванилью и мукой. А сердце бьётся через раз.