Пять дней до Рождества
Нью-Йорк
Хантер Магуайер
Что может быть хуже всего?
Когда до Рождества остается пять дней, а твой дом до сих пор не излучает флюиды «джингл белсов»? Или же застать своего бойфренда трахающимся с твоей лучшей подругой детства за пять дней до Рождества? Или же огромный список продуктов, которые необходимо купить за один день?
Да, однозначно, – список продуктов.
И почему в моей жизни перед Рождеством всегда происходит какой-то катаклизм? Я проклята Сантой, поскольку в детстве не захотела сидеть на его коленях и показала язык, и Санта погрозил мне пальцем, сказав: «К плохим девочкам Рождество никогда не приходит с подарками».
– Хо-хо-хо! – раздается со стороны смех, звучащий в это время из каждого угла, и звон бубенчиков. – Хо-хо-хо!
Дзынь, дзынь, дзынь!
Это явный намек на проклятие Санты?!
Достаю мобильник и пролистываю список:
Яйца, яйца, еще раз яйца, молоко, сливки, ром, сахар, гвоздика, ванильный экстракт, молотая корица и мускатный орех, мука, мясные и рыбные деликатесы.
Так, мне стоит остановиться пока на четырех упаковках яиц. Эгг-ног1, капкейки, чизкейк, меренги. Все это требует массу яиц.
– Хо-хо-хо! С наступающим Рождеством! – басит уже другой Санта. – Хо-хо-хо!
Смотрю с прищуром на ряженого чувака, и он, будто чувствуя мой призыв, поворачивается в мою сторону, расплываясь в добродушной и широчайшей улыбке. А я, словно очутившись в детстве, снова показываю язык, а Санта грозит мне пальцем, приговаривая: хо-хо-хо!
– Это Рождество будет идеальным! – цежу сквозь зубы, смотря на Санту. – И никто мне его не испортит! Даже чертов Санта-Клаус!
Толкаю тележку и выезжаю из рядов, как тут же ощущаю сильнейший удар, отзывающийся в моих ладонях. Но худшее не это. И даже не приподнимающаяся и опускающаяся голая задница моего бойфренда, застрявшая навеки в моих мыслях, а чертовы яйца. Уже не моего бойфренда, а всего лишь куриные. Я будто в замедленной съемке наблюдаю, как верхняя упаковка яиц делает сальто, крышка открывается и несколько штук сбегают из «курятника».
– Черт, мои яйца! – восклицаю я, когда вижу это стекающее безобразие по решетке тележки.
– Обычно так кричат мужики, но вы на мужчину никак не похожи, разве что на очень красивого и миловидного, – звучит со стороны, и я поднимаю взгляд на виновника сего «торжества».
– Вы разбили мои яйца! – возмущенно произношу я.
– Вообще-то, это вы врезались в меня, бубня что-то про Санту.
– Вы подрезали меня! – Даже топаю ногой, а после вздыхаю, смотря на яйцевое безобразие. – Вы угробили мой эгг-ног!
– О-о-о. – Мой «новый приятель» смотрит на внутренности моей тележки. По железным прутьям уже начали стекать яйца, капая на пол. – Никогда не думал, что эгг-ног так выглядит.
– Считаете себя остроумным? – фыркаю я и с прищуром смотрю на парня.
Только сейчас осознаю, насколько симпатичным оказался потрошитель яиц. Ладно, просто красавчиком. Хорошо! Просто мега-секси-шмекси-красавчиком. Яркие голубые глаза с темными кристалликами обсидиана. Завораживающее зрелище.
– Иногда такое говорят, да. – Идеальные губы растягиваются в широчайшей чеширской улыбке, с рядом белоснежно-жемчужных зубов.
– Поздравляю, это неправда, и купите права на тележку, – бубню я, а со стороны снова доносится звон колокольчиков, и я вместе с Сантой проговариваю в насмешливой манере «хо-хо-хо», при каждом звуки покачивая головой из стороны в сторону.