Читать Судьбу не обмануть
Двадцать лет назад мы съехались с моими родителями – мамой и отчимом, в одном двухэтажном доме, как оказалось, в неплохом районе города, продав две трёхкомнатных квартиры: одну в самом центре, а другую на окраине нашего города-миллионника. В первой жили мои родители. Это был старый, послевоенный дом, с высокими, не меньше четырёх с половиной метров потолками и нестандартно высокими окнами. Дом был хорош: стены – в три кирпича, с небольшими балконами, достаточными для сушки белья, разведения негустых цветочков и скромных посиделок двух пенсионеров с семечками. Место, где дом находился, было просто «убойным». Если родители хотели погулять, то это было приятное и комфортное мероприятие: центральная улица города, рядом парки, главная площадь южной столицы России – Театральная, всё было досягаемо. Театр музыкальной комедии, драматический театр имени Горького, областная филармония, кинотеатры – все они находились практически в шаговой доступности.
Сама трёхкомнатная квартира в этом доме имела две комнаты с окнами на главную городскую улицу, а третья комната с выходом на балкон и кухня – с окнами на тихий, закрытый со всех сторон, двор. Большой коридор, соединяющий все комнаты, был просторен и имел достаточное количество встроенных шкафчиков и антресолей, готовых принять большой объём не очень нужных на каждый день вещей.
Однако, все эти видимые и, несомненно, большие плюсы этой квартиры, с годами были перечёркнуты одним обстоятельствам – дом, где жили родители, был шестиэтажным, квартира находилась на пятом этаже, а лифта в доме не было. Подниматься к себе домой родителям становилось всё тяжелее и тяжелее. Высокие квартиры предполагают и высокие лестничные марши в подъезде. Сами лестницы в доме были широкими с красивыми мраморными ступенями, обрамлёнными металлической решёткой с узорами и мощными фигурными деревянными перилами, отполированными руками жителей дома в течение десятков лет.
На каком-то этапе, подъём в свою квартиру стал для родителей совсем непростым мероприятием. Родители заходили в подъезд и поднимались по лестнице на первый этаж. Там мой отчим останавливался и отдыхал, а мама потихонечку поднималась домой, забирала там табуреточку и спускалась с ней на второй этаж. Оставляла её там и шла на первый этаж за супругом. Они вместе поднимались на второй этаж. Он отдыхал на табуретке, а мама ждала его, опираясь о перила лестницы. Далее они поднимались еще на один или два этажа, при этом мама переносила на следующую их остановку скамеечку. И так они добирались домой, к себе на пятый этаж, покоряя этаж за этажом, под руку друг с другом. Маме в это время было семьдесят шесть лет, а её мужу в начале года мы отпраздновали девяносто лет.
Накануне нового двадцать первого века, за год до миллениума, он перенёс инсульт после очередного подъёма домой на пятый этаж, возвращаясь с мамой с совместной прогулки. Это был инсульт, уложивший в постель ветерана войны, закончившего свой боевой воинский путь в Будапеште, с тремя орденами Отечественной войны, орденом Красной Звезды, медалями «За взятие Вены» и «За взятие Будапешта». Надо сказать, что мамин супруг до инсульта старался вести достаточно активную для его возраста жизнь. Летом они с мамой ездили в свой сад-огород, где с удовольствием выращивали клубнику, помидоры, огурчики, петрушку, лучок и цветочки. Там же любовно и зорко выращивалось несколько фруктовых деревьев. Кроме того, раз в месяц родители наряжались и шли в какой-нибудь из находящихся рядом театров, чтобы посмотреть спектакль. Ну и почти каждый день – прогулки по центральной улице города, называемой молодёжью Бродвеем, добавляли им настроения и жизненной энергии.