Февраль, Шанхай
Канун нового года
Мэтт
Голос отца, низкий и манерно-тягучий, я слышу отчетливо, несмотря на ту поистине снежную вакханалию, которую творит погода вокруг нас. Тысячи снежинок ледяными иглами безжалостно впиваются в кожу лица и шеи, застревают на зубах, осыпаются за воротник легкой зимней куртки. Пушистая белая мгла не оставляет ни малейшего шанса увидеть что-либо в радиусе метра, а звуковое сопровождение временами даже оглушает. Бушующая природа превратила суетливые и празднично-возбужденные улочки Шанхая в пустынные каменные реки.
Мы здесь только вдвоем, под покровом наступающих сумерек и неутихающей метели.
Единственное, за что сейчас цепляются все мои органы чувств, это неподвижная фигура монарха, почтившего меня своим присутствием уже который раз за последние дни. Его глаза, пылающие в кромешной тьме, словно гипнотизируют и манят, и в сочетании с проникновенной нравоучительной речью не позволяют сделать лишнего движения.
– Я доподлинно знаю, что с момента нашей последней встречи дело не сдвинулось. Почему ты до сих пор не избавился от нее? Если она не служит нашей цели, то должна исчезнуть. Забери камень и начинай заново. Ты понимаешь, что твое время практически истекло?
Я все помню, отец. Я ни на секунду не снимал свои невидимые кандалы. Того и гляди, проявятся кровавые мозоли.
– Я был снисходителен к твоему… сердечному увлечению, но игры затянулись. У всего есть свой срок, тебе ли не знать об этом? Наша судьба предопределена свыше, сынок, – сокращая расстояние между нами, он делает шаг вперед и кладет руку с фамильным перстнем мне на плечо. Фиолетово-розовый кварц в обрамлении драконьего когтя на миг возвращает меня на двадцать лет назад.
Ласковым жестом мама ерошит мне волосы, солнечный свет мягко омывает, окутывает невесомым акварельным облаком. Сегодня день моего пятилетия, и я встал раньше всех, чтобы не пропустить ни минутки праздника. "Держи, это мой подарок, сыночек, – она протягивает и кладет в мою раскрытую ладошку небольшой кулон. Аккуратно трогаю пальчиком его округлые грани, любуюсь необычным цветом, который я видел лишь на пачке фломастеров в школе. -Это особенный камень. Где бы ты ни был, он всегда приведет тебя ко мне, – мама внимательно заглядывает мне в глаза и нежно целует в лоб. -Не потеряй его, слышишь? -Никогда, мамочка! …"
Мамочка…
Резко дергаюсь в сторону, с отвращением сбрасывая его ладонь. Мне омерзительны его прикосновения, после наплыва непрошенных воспоминаний становится горько во рту, фантомная боль простреливает грудную клетку невидимыми стрелами. Делаю глубокий вдох, затем еще и еще.
– Ты прав, отец, – заставляю себя растянуть губы в дикой ухмылке. Ин Лун недоуменно хмурится, не понимая причин моего поведения. – Судьба предопределена свыше, и я не имею права ее искушать. Потомок нашего рода никогда не позволит себе нарушить традиции Вечных вод.
Обхожу его по кругу, стараясь не касаться подошвами ботинок дорогой ткани облачения правителя. Бархатный традиционный династический костюм искусно украшен багряными шелковыми нитями по рукавам и подолу, широкий пояс сверкает золотом и средневековой росписью в виде иероглифов священного животного. Мифическое крылатое существо со змеиным хвостом и острыми орлиными когтями.