Читать Квартира 28

Начало

Казалось бы, квартира и квартира. Четвёртый этаж, жёлтая деревянная дверь, покрытая лаком, на двери номер – двадцать восемь. Окна на консерваторию смотрят. По вечерам в консерватории концерты, и, если выйти на балкон, видно собранные гармошкой занавески и огромную-огромную люстру. Сцену не видно: там, где сцена, там окошек нет. Но стоишь, рассматриваешь люстру и занавески и проникаешься торжественностью.

– Сегодня концерт органной музыки дают, – многозначительно говорит Миша.

– Люстра красивая, – вздыхает Лиля. – Но если на башку бахнется, мокрого места не останется.

Знакомьтесь. Миша – это мой дедушка. Лиля – моя бабушка. Но она очень не любит, когда её называют бабушкой, просто терпеть не может.

– Какая я бабушка? – возмущается она. – Бабушки вон, на лавочке сидят в платочках.

Лиля ни в каких платочках ни на каких лавочках не сидит, в нашем дворе вообще ни одной лавочки нет. А если бы и были, она б точно не сидела. Лиля – санитарный врач и большой начальник, целой лабораторией заведует. В эту лабораторию со всего города везут анализы, если кто-нибудь грибами отравится, например. Или если кого-нибудь клещ покусает энцефалитный. Или если кто-нибудь обосрётся. Травятся и обсираются всегда по выходным и праздникам. Тогда Лиле звонит дежурный из лаборатории, и она убегает на работу, а я остаюсь с Мишей. Который тоже с удовольствием куда-нибудь убежал бы, в архив или в библиотеку, но не может. Потому что Лиля его опередила.

Какие уж тут лавочки, когда все бегают туда-сюда. Ну а так как бабушку я зову просто Лилей, то и дедушку надо звать Мишей, иначе как-то странно получается. За это мне один раз соседка выговор сделала.

– А почему ты бабушку Лилей называешь? Она тебе что, подружка?

Я на соседку большими глазами посмотрела и плечами пожала. Со взрослыми же не спорят. А я предпочитаю ещё и не разговаривать. Особенно с агрессивно настроенными.

А другие окна смотрят на поликлинику. Когда взрослые про неё говорят, они обязательно добавляют, что это поликлиника ФСБ. «ФСБ» произносится многозначительным тоном и чуть тише, чем все остальные слова. Я понятия не имею, почему, но окна поликлиники рассматривать ещё интереснее, чем консерваторию. Во-первых, они ближе, и видно лучше. Во-вторых, там мелькают человечки. Человечки в белых халатах и человечки совсем без одежды. Правда, окна поликлиники до середины замазаны чем-то белым, но если смотреть со своего четвёртого этажа в окна третьего, то всё равно видно. Мне нравится придумывать тайную жизнь этой поликлиники. Я вижу, как по утрам у её входа толпятся люди. Потом двери открываются, люди просачиваются внутрь и как-то распределяются по этажам. Ложатся на кушетки, которые мне тоже из окна видно, и лечатся. А несколько окон закрыты полностью, и я воображаю, что за ними самое главное – операционные! Да, я ещё не знаю, чем поликлиники отличаются от больниц, к тому же я переживаю первую в своей жизни влюблённость – в сериал «Больница на окраине города» и старенького седого доктора в очках. Поэтому мне абсолютно всё равно, что за окном у меня поликлиника. Играю я в больницу, и точка!

Да, я же не пояснила. Мне пять лет. Замечательный возраст, когда есть дело абсолютно до всего, и абсолютно обо всём уже есть собственное мнение. Итак, мне пять лет, я живу с бабушкой Лилей и дедушкой Мишей в большой трёхкомнатной квартире номер двадцать восемь. И это для меня целый мир. В который вы тоже сможете заглянуть.