— Ой, а что это? — спрашиваю я, глядя на документы, одиноко лежащие на журнальном столике.
Рядом с ним возвышается Матвей, мой муж. Он только что пришел с работы. Хмурый до невозможности, словно ему сообщили, что акции его компании достигли критического минимума.
Я подбираюсь к столу. Медленно, нехотя. В сердце закрадывается тревога.
— А это, Катюш, заявление на развод, — как ни в чем не бывало отвечает он.
Стены гостиной начинают сужаться. Давят на меня.
— Что? Постой, ты хочешь развестись? — прыскаю со смеху. Нервно.
Я не верю своим ушам. Ком горечи в горле растет и душит меня.
Смотрю на мужа сокрушенно, а он меркнет в поле моего зрения.
— Не то что бы горю желанием, но иначе никак. Я много размышлял и решил, что для тебя будет лучше, если мы разведемся, — проявляет он "милосердие", полосуя на лоскуты мое сердце.
Ноги теряют силу и устойчивость. Я заваливаюсь на диван. Обхватываю голову руками, потираю пальцами виски. Нестерпимая боль пульсирует в них.
Я кошусь сначала на Матвея, который теперь заметно нервничает. Затем смотрю на заявление, подписанное им. В руки не беру, думая, что это какая-то проверка или глупая шутка.
— Один вопрос: почему? — удается мне вымолвить, и то практически беззвучно.
Жесткие губы мужа поджимаются в плотную линию. Скулы заостренные, взгляд направлен на меня исподлобья.
В любимых глазах цвета чистейшего янтаря таится ничем не прикрытая скорбь, способная выжечь всю мою душу до состояния золы.
— Ты ведь знаешь причину, — отзывается Матвей, а когда видит, как я отрицательно качаю головой, грубым тоном поправляется: — Не коси под дурочку! Ты догадывалась, что однажды все к этому приведет.
Я в шоке!
— Нет, Матвей! Я понятия не имею, о чем ты, — отвечаю, подавляя в себе желание разрыдаться.
Он убирает руки в карманы дорогих брюк и отходит к панорамному окну. Стоит спиной ко мне, не давая увидеть выражение его лица.
— Кать, ну ты же понимаешь, что как мать ты не можешь состояться, — словами ранит меня до самого нутра. Уничтожает беспощадно и хладнокровно. — Как жена и хозяйка нашего дома ты меня полностью устраиваешь, но ты не можешь родить мне наследника. А мне надо, понимаешь? Я хочу ребенка! Своего! Но нет же! Секс с тобой превращается в очередную гонку за беременностью, а заканчивается одним и тем же уже который год! ЭКО также не дает никакого результата! За всем этим ты не замечаешь, как становишься жалкой.
Боль... Она душит меня. Изъедает изнутри.
Разреветься бы, чтобы опустошить себя, но такую слабость я не могу себе позволить. Матвей не заслуживает ни одной моей слезинки!
— Ах, тебе надо! Тебе значит, только надо! — обиженно выплевываю, выделяя те эгоистичные слова, что больше всего унизили меня.
— Не придирайся! — надменно отрезает он. — Если ты забыла, то я единственный в семье, кто может продолжить наш род. Отец ждет этого от меня, понимаешь?
— Если ты забыл, то я напомню, что у меня имеются проблемы с репродуктивной системой, — парирую я, злюсь на него. — И что есть такое понятие, как суррогатное материнство, о котором ты вероятно тоже забыл! Мы же еще не пробовали даже! А что, если у нас получ...
Не дает даже договорить. Вплеснув рукой, прерывает меня:
— Поздно!
Тут явно должно быть продолжение, но Матвей отчего-то медлит.