Таксист от меня не отстанет,
выбор сервиса не за мной,
до рождения женщиной
я плавала на галере,
стеклом снимала скальп,
к номерам я приглядываюсь.
Таксиста не гоню,
о коликах ему не рассказываю,
за шампанским пойдет раздор.
Гусь и тот не прожарится.
Ты не превышай, меня не подталкивай,
я вышла сюда обретать,
в квартире слишком много
тормозящей меня памяти,
из двух сумок я бы понесла
наиболее полную.
Я надрывалась.
Меня едва не повесили на шарфе.
Любовь швыряется копьями,
засовывает в глаза спички,
о горящих я еще не сказала.
Хлопнула дверь.
Глядя на выскочивших ко мне
ухажеров,
к кому-то одному
мне никак не склониться,
снега полный кувшин.
Тает,
растает и вырастающая фигура
нравившегося мне укротителя,
насчет хищников он при знакомстве
наврал.
Ухо у него, правда, рваное.
С кем-то опасным сводила его
цирковая судьба.
Спадающие брюки берег, штанины
заботливо подворачивал,
в какой бы город мы ни поехали,
он говорил: тебе его я открою,
по вихляющей по городу кромке
тебя проведу.
Кривые улочки,
злачные заведения,
недостатка в бедовых заходах
я и до него не испытывала,
не распалит он, похоже, меня.
Печально известное погружение.
Благодаря моим всхлипываниям
и похрипываниям
оно на устах.
Построю объединяющий мост.
Возведу его на средства
ненасытного лора.
Меня не высмеивайте,
вы не знаете – он врач с доходами
лидера секты.
Образование вроде смоленское.
Удочка метров пять.
Рекламу в Интернете давал и залавливал,
частной практикой сколотил,
меня жаждал,
добивался,
не отпускал,
бесконечными для меня сутками
с ним я в постели лежала.
Мне бы обогнуть земной шар,
залатать пробитое днище,
покойницей я всплыву,
наговорю тебе грубостей,
без моего четко выраженного согласия
ты меня на палубу затащил.
Гальюн у тебя скандинавский?
Болгарскую сантехнику отвергаю,
самоуважение – не каприз,
к окружающей среде ты с заботой?
Трубочку в рот и сосать,
коктейлем туманить,
неплохо ты на борту отдыхаешь,
к красным коротким платьям
равнодушие победив.
Соленость не та,
вода не из моря,
в ней пузырьки газа,
на меня свалилась податливость,
в композиции я,
ты,
и чертова койка,
ты учитывал, что я женщина.
Твои губы касались моих бровей.
А он меня не хотел, свистел совершенно
не плотоядно.
Свистун Ковылев.
Ни о чем не пожалевшая жертва
моего хлесткого соблазнения,
случившегося приблизительно
на закате.
Спектакль не шел.
В пустовавшем зале
со шваброй не пританцовывали.
Мы в темноте.
Вам, лампам, обнажающим мои телесные
дефекты,
вам бы не зажигаться! – меня подмывало
вскричать.
Меня уважали за честность.
Ты отвратителен,
от меня ты ничего не добьешься!
Он уходил с поклонами,
небеса за нашу неудачную для него
встречу не корил,
пальцем ножку от рюмки не отсекал,
и ослабляющее мое сопротивление розовое
не проливалось.
В крематории живут черти,
до праха я просила не доводить,
приставай ко мне ты умело.
Лапать не торопись,
про многочисленность космических держав
не рассказывай,
я для тебя должна быть одна.
Ведение тобой боя у меня под контролем,
перевод стрелок на проституток
не принимается,
заразившись, тебе бы лечиться,
членом возле меня не махать,
девушка, отслеживающая активность
на околоземной орбите,
закашлялась.
Спермой любимого мужчина она подавилась.