Когда отец меня сыграть попросит
Огинского – любимый полонез,
Я растяну его минут на восемь,
Не пропустив нестойкий фа-диез.
А мой сосед по лестничной площадке
Признается мне через 20 лет,
Что замирал и слушал он украдкой,
Когда звучал мой дивный инструмент.
Щекой прижавшись к тонкой общей стенке,
Он вслушивался в каждый мой аккорд
И говорил, что без соседки Ленки
Не смог бы починить он свой «Рекорд»! —
Потом мне его мама рассказала,
Как Юрка на балконе том краснел,
Когда играть я только начинала,
Он убегал от всех домашних дел.
Соседи слали мне аплодисменты,
Переполняла радость их сердца,
И не было счастливее момента,
Когда благодарили все отца…
Соседей тех давно уже не стало,
Фортепиано там же всё стоит:
У той стены родительского зала,
И полонез мой вновь для них звучит!