⇚ На страницу книги

Читать Неисправимый бабник. Книга 1

Шрифт
Интервал

Ой ты, парень молодой,
Молодой да удалой,
Потеряла я покой
Рядом с бабником, с тобой.

Современники и классики



© Василий Варга, 2023

© Интернациональный Союз писателей, 2023

Часть первая

1

Железнодорожный вокзал в городе N, как вокзал в любом городе, похож на муравейник. Людей так много, что кажется, они все движутся на тебя, и ты ищешь уголок, где бы спрятаться. Сельскому жителю кажется, что никто не работает, все куда-то едут не туда. Обратно, налево, направо. Отдохнут, а потом снова едут. В кассах билетов не бывает. Кассир сидит в кресле и видит сны, но короткометражные. Пассажиры все время стучат в окошко. Ехать надо, а билетов нет. Если принять во внимание, что все дороги ведут к коммунизму, значит, все туда и направляются с авоськами через плечо, с рулонами туалетной бумаги, нанизанными на веревку вокруг шеи, с батонами хлеба в авоськах, а то и в зубах. Просто голова кружится. А у железнодорожных касс длинные очереди. Кассиры, что сидят в глубине, отвечают в окошко одно и то же: билетов нет. Бывает, что вагоны полупустые, а билетов все равно нет. Но если вы позолотили ручку кассиру, билетик всегда найдется. Бесполезно выяснять отношения с кассиром при помощи слов и рук: рука должна не летать в воздухе, сопровождаемая словами «такую вашу мать», она должна лезть в карман и извлекать хотя бы мелочь. Всем надо ехать. Есть кассы для военных и для депутатов Верховного Совета. Здесь никакой очереди. Депутаты ездят редко, потому что они уже одной ногой в коммунизме, не торопятся. Это простому люду надо спешить.

Витя все еще в солдатской гимнастерке и брюках галифе, хоть на плечах нет погон. Атакует кассу для военнослужащих, а кассир от скуки, не поднимая глаз, спрашивает:

– Куда?

– Днепропетровск, общий вагон, – просит Витя.

Кассир, довольно миловидная девушка, не сразу поднимает голову и как-то равнодушно отвечает:

– Общих мест нет, общие вагоны – дефицит. Каждый хочет подешевле прокатиться. Берите плацкарту, в случае гонорара – всего трешку, не больше. Больше грез с бедолаги.

– Денег нет, девушка, что-нибудь придумайте, пожалуйста! Трешка должна остаться в качестве гонорара за услугу, остальное все государству за билет, – Витя криво улыбнулся и подмигнул.

Кассир поняла: рубль на чай будет. А тут трешка.

– Что ж, мне не жалко, только без указания места в общем вагоне, коль он такой дефицитный. Пристроитесь где-то. Спать придется сидя, а то и стоя. В туалет очередь, не забывайте. Общий вагон настоящая коммунизьма, хи-хи-хи.

– Всего одну ночь, а завтра вечером я буду на месте.

– Вы… почему без погон?

– Они у меня в чемодане, – врет Витя.

– С вас три рубля сорок копеек, плюс трешка.

– Вот… сдачи не надо.

Витя, счастливый, побежал к шестому вагону, заполненному настолько, что с трудом пробрался вглубь, где пристроился к таким же молодым, очевидно студентам, и поставил сумку на пол, у ног.

Казалось, в этом вагоне одна молодежь. Видать, это гнилая советская интеллигенция, сплошной пролетариат. Когда поезд тронулся с места, народу в вагоне оказалось меньше: это провожающие вышли. На каждом сиденье разместилось по пять человек, и все равно многим пришлось ехать стоя.

– Проходите, садитесь, тут если потесниться, можно пристроиться, – сказал Витя девушке, что стояла с тяжелой сумкой, переминаясь с ноги на ногу. – Садитесь, не стесняйтесь, а потом вы мне уступите.