К заделу НИР по теме
«Концепция городского университета»
Современный город являет собой сложный агрегат, пронизанный искусственными процессами, культивирующими индивидуализацию человека. По сути дела, город – это такая антропогенная и антропотехническая машина, созданная специально для производства личностей, развития индивидуального Я-сознания вплоть до эгоизма и эгоцентризма в его самых радикальных проявлениях. Нормальная «работа» города дает именно такие результаты вместе с побочными эффектами в виде пороков, страстей, одержимостей, животных потребностей, похоти, искушений и прочих ядов урбанизации. Технически город выглядит как пространство, в котором, будто в колбе гомункула, варятся и преображаются люди, и одновременно его можно рассматривать как инструмент для сотворения и порождения деятельностей. С библейских времен человек искусственно создавал города, которые со временем настолько переполнялись грехом, что вынуждены были часто подвергаться «божественным» карам, уничтожениям и потопам, чтобы на расчищенном пространстве можно было продолжать творчески экспериментировать в стремлении людей к индивидуализации и свободе.
В городах человек постоянно конструирует сложные жизнедеятельностные и мыследеятельностные системы, с известным упорством пытаясь их оживить. Именно поэтому город также можно воспринимать как некий вид живого организма, который, однако, живет не по законам природы, а по законам предписанным ему его создателем – человеком. И поскольку человек как творец своих действительностей несовершенен, то несовершенны и города, сотворенные им.
И тем не менее, как и всякий живой или хотя бы оживленный организм, город в течение своей жизни переживает все фазы становления от младенчества и детства (когда в нем рулят духовные процессы, еще не обремененные грехом, ибо индивидуально-человеческое там еще не понимается как необходимость [1]) до зрелости, старения и – в конце концов – умирания, а возможно и реинкарнации.
Город нынешней стадии развития человечества – это средоточие практической жизни, основанной на методе проб и ошибок – квинтэссенция материализма. Современный горожанин, таким образом, является основателем материализма в практической жизни. Это нашло свое отражение в средневековом мифе о Лоэнгрине, сыне Парсифаля. Лоэнгрин, будучи посланцем братства Грааля и мудрым водителем человечества в эпоху сумерек богов, подготавливал духовные основания города. Эльза Брабантская же напротив представляла собой сознание материалистически чувствующего города [2]. Имея духовные основы, город может жить и развиваться только в практике. Если же духовность, которую в числе прочих может обеспечить университет, уходит из искусственной составляющей, город обречен стать машиной, которая со временем заржавеет и остановится, или начнет пожирать сама себя и всех своих создателей.
Опираясь на искусственную составляющую, можно смело сказать, что город – это нечто неестественное на теле земли, даже противоестественное по отношению к самой природе, ее ритмам и ходу развития. Таковы объективные основания урбанистики.
Извечное противостояние города и деревни служит хорошей иллюстрацией этому тезису. В сельской пасторали все яснее и проще, но скучнее. В среде пейзан царят право кулака и природная дикость. Человек,