Читать Кордон

Посвящается сержантам Границы

Огромная благодарность за помощь:

Игорю Николаеву

Юрию Валину

Максиму Дмитриеву

Александру Поволоцкому

Борису Михайлову

Сергею Павлову

Евгению Беденко

Наталье Хоромецкой

Екатерине Игумновой

Владимиру aka ИнжеМеху

Отдельная благодарность Андрею Уланову, подарившему свой мир

– Будет больно.

Окажись гном медиком, он, возможно, постарался бы как-то облегчить страдания пациента. Хотя бы добрым словом и медовым леденцом. Но старый подземник был не лекарем, а механиком-оптикусом. И вместо «пациентов»принимал заказчиков. Тех же, кто приходит за «изысканной» – то есть совершенной, штучной работы, оптикой – не стоит ни утешать, ни, тем более, угощать леденцами. Даже медовыми.

– Я знаю.

Заказчик был под стать мастеру, строгим и лаконичным. Но человеком. Представитель людского рода не то, чтобы пугал… Инженеру из народа подгорных умельцев не пристало бояться потомков обезьян, только—только сверзшившихся с деревьев. Пусть даже сии обезьяны и считают себя творением Божьим. Да и какие боги у обезьян?… Скорее нечастый заказчик вызывал ассоциацию с духовым ружьем, которое, будучи заряженным, может храниться годами, в полной неподвижности, неизменно смертоносное. Все в его поведении было непривычным. странным для народов поверхности, суетных и нетерпеливых как птицы.

Заказчик расположился в кресле из эльфийского дуба. Обычном кресле ушастых, за которое люди готовы платить серебром по весу. Гном переоборудовал его под медицинскую лежанку. Это обошлось недешево, но окупилось быстро.

Над самым лицом человека повисла на кронштейне хитрая конструкция из хрома и полированного никеля. Больше всего приспособление походило на решетчатую маску и вызывало нехорошие ассоциации с пыточным инструментом. Маска впилась в глаза пациента тонкими щупальцами зажимов, зафиксировала веки, не позволяя моргать.

Но человек и не пытался. Лишь с размеренностью часового маятника подносил к глазам пузырек с каплями и увлажнял пересыхающие глазные яблоки. Не морщился, не пытался щуриться. Не проявлял никаких эмоций.

– Сегодня матрица с использованием новых присадок. Будет немного непривычно. Но безопасно.

Седовласый оптик передвигался по мастерской с неожиданной для его возраста и комплекции скоростью. Борода, заткнутая за широченный кожаный фартук, выбилась, растрепалась, окружила подбородок замершим белесым взрывом.

– Зачем? – голос заказчика звучал ровно, без эмоций. Гном промолчал, размешивая в чистой склянке белую пасту. Стеклянная плоская ложечка звонко стучала по бокам склянки. Шипела спиртовая горелка, булькала кастрюлька с дезинфицируемыми стеклянными основами в виде штампов—печатей.

– Зачем? – повторил человек, когда гном уже решил, что предыдущее слово исчезло, растворилось и в воздухе, и в памяти.

Оптик проверил кастрюльку, перевернул основы в кипящей воде. Выкрутил до предела колесико газовой горелки.

Зрение у гномов с возрастом не ухудшается. Зато слабеет цветоощущение и для тонкой работы нужно все больше света. И специальные очки с особыми стеклами, которые люди по скудоумию принимают за обычные линзы с диоптриями. Впрочем, на этот раз нужно просто больше газа для яркого пламени.

А вообще, следует присмотреться к этой новомодной «энергии солейл», что передается по проводам в стеклянные колбы с угольной нитью и дает яркий желтый свет. Как бахвалятся собратья с островов – свет почти солнечный, но мягче и терпимее для глаз. Если «солейл» так хорош, как говорят, то не придется передавать солнечные лучи с поверхности, через систему зеркал и линз, сложностью мало уступающую глазу…