Давиль подарил нам много сухого рома и боли.
Мы были совершенно никчемными влюбленными и только учились познавать притяжение в постоянстве сопротивления. Сталкиваясь, мы страдали и не понимали этого.
Поэтому пальцы, казалось, были немыми, беззвучными и плоскими.
Крестово поделилось с нами полуднем и фетровыми поцелуями.
Мы были легкими и постоянно порхали в любви, и уже даже научились притяжению, без клаустрафобии.
Но появились нити и мы словно стояли на месте, хотя ощущали крылья и высоту.
Было иногда шумно красочно и суетливо.
Потом был Краков.
Темнота и слепота. Немое и обнаженное.
Грубое и потому безнадежно нежное.
Желание постичь при отсутствии возможности. Как. Были очень тонки и хрупки. Как мякоть апельсина на солнечном сите. Ничего не могли.
Продолжение в Лионе.
В Ливорно
В Летове
Во Львове
Вернулись в Дакку.
Там все очень жгло. Там вообще все было очень.
И мы оставляли повсюду следы и ночи.
И это не было наваждением, это просто было принадлежностью каждого из нас.
И были вопросы и были ответы, и было созерцание и было восполнение и воспитание. Да именно воспитание.
Оно было в каждом, как дар принесенный из всего что мы были до.