В Зеленоморск пришла суровая снежная зима 2005 года. Тяжелые недобрые облака нависали над опустевшим прибрежным городом, почти касаясь крыш пятиэтажных домов и верхушек заснеженных холмов. Потемневшее море бушевало, и порою казалось, что оно вот-вот протянет холодную черную лапу и утащит в пучину все дома, днем и ночью глядящие в полумрак близорукими желтыми окнами.
– Надо же, какое гадство!
Татьяна Афанасьевна Ненасытина, директор второго зеленоморского интерната, стояла у окна учительской и недобрым взглядом окидывала обледеневший двор.
– Вера Сергеевна, вы прогноз не читали? Сколько эта холодрыга продержится?
– Говорят, до февраля не отпустит, – ответила уборщица, не переставая бойко размахивать деревянной шваброй. – Да ты, милая, не бранись. Морозец, если со снежком – это хорошо. И земля не промерзнет, и вся вредная бактерия повысдохнет.
– Да уж! Лучше некуда! – буркнула в ответ директриса.
Накануне вечером брешь, которая осенью образовалась в крыше жилого корпуса интерната, окончательно разверзлась и бездумно отдалась непогоде. Школьный комитет по чрезвычайным ситуациям в составе учителя труда Рудольфа Петровича и учителя физкультуры Ивана Андреевича отчаянно пытался вернуть крыше девственность. Дыру заколачивали досками, покрывали кусками рубероида. Но разбушевавшаяся стихия мигом обезвредила все средства ремонтной контрацепции. Чердак наполнился осадками, а сердце Татьяны Афанасьевны – тоской.
Дело было в том, что еще минувшим летом от неких далеких спонсоров поступили внушительные средства на капитальный ремонт крыши. Щедро отблагодарив поверенное лицо, призванное следить за тем, чтобы деньги благотворителей использовались по назначению, Ненасытина приобрела необходимые канцелярские товары для воспитанников интерната, а на остальное съездила в заграничную поездку. В качестве участника полезнейшего научного семинара, разумеется. Правда, совершенно случайно она прихватила с собой мужа.
Побаловать Борика Татьяна Афанасьевна любила. Невысокий коренастый юноша был младше нее на двенадцать лет и очень хорош собой.
Теперь из-за гадкого ненастья ей, судя по всему, придется снять деньги с собственного банковского счета. А она так хотела к лету поменять свой старый «шевроле» на что-нибудь свежее, подобающее ее статусу.
– Вера Сергеевна, заканчивайте возню! – выпалила Ненасытина свинцовым голосом. – Хватит болото разводить!
Уборщица кротко кивнула, оперативно свернула нехитрое снаряжение и удалилась, шоркая резиновыми калошами по исцарапанному паркету.
– Афанасьевна, на дворе больно скользко. Ты там осторожно на своих клаблуках, – предупредила старушка уже из коридора.
– Не каркай, старая дура, – тихо огрызнулась директриса в пустой дверной проем.
Убрав в стол несколько стопок бумаг, покрытых фиолетовыми печатями, она надела волчий полушубок и вышла в коридор. Ноющий ветер отчаянно бился в оконные стекла, будто самому ему было нестерпимо холодно, и он хотел спрятаться внутри опустевшего школьного здания. Расхлябанная форточка с грохотом распахнулась и ударилась о выбеленный косяк. Посыпалась штукатурка.
– Гадство! – снова выпалила раздосадованная Ненасытина, и из глубины темного коридора с ней тут же согласилось эхо.