⇚ На страницу книги

Читать Оригами. Раннее

Шрифт
Интервал


Оригами

Бледная саванна равномерно прожаривалась под лучами голодного платинового солнца. По обжигающему воздуху, словно по прозрачной воде, шла мелкая рябь. Таша с трудом подняла уставшую голову и осмотрелась. Не более, чем в десяти метрах от нее, вокруг высокого костра сидели три туземца. На одном из них, самом низкорослом, были надеты шорты Леши, Ташиного мужа. Лазурно-голубые с белыми пальмами. Алексей купил их во время своей последней поездки в Египет. Второй, совершенно голый с невообразимо большим хозяйством, поглощал полусырой кусок мяса. Из обоих уголков его рта сочились две тоненькие струйки крови. Третий абориген склонился над костром и ловко поправлял поленья длинной костью, очень похожей на бедренную.


«Неужели съели?» – пропульсировало в разгоряченном Ташином мозгу. На короткое мгновение на нее накатила волна ликования, которое снова сменил страх за собственные перспективы. Таша вытянула вспотевшую шею и стала присматриваться к трапезничающей компании, пытаясь обнаружить другие останки своего мужа.

Вдруг саванну расколол детский крик.

– Вася! – Таша рванулась, пытаясь подняться на ноги, но не смогла. Все ее тело было обернуто каким-то гадким, ворсистым материалом. Перед глазами вдруг встала полноводная грязная река. У самого берега из бурой воды высунулась громадная крокодилья морда. Разинув уродливую пасть, чудовище утаскивало в пучину Василия, Ташиного трехлетнего сына. Вася взмахивал тонкими белыми ручками и пронзительно верещал.

– Сейчас, сынок, сейчас! – она изо всех сил работала локтями, пытаясь выбраться из сковавшего ее кокона. Еще рывок и…

Таша проснулась. Скомканный китайский плед валялся на полу у подножия диван-кровати. На стене громко тикали часы, а из соседней комнаты доносилось странное пыхтение и всхлипывание. Наташа мигом соскочила с дивана и пустилась туда, попутно зацепившись за письменный стол так, что на ноге хрустнули пальцы.

Раскрасневшийся взлохмаченный Вася по-пластунски лежал на полу и тихо лил слезы. Рядом возлегала перевернутая гладильная доска.

– Господи, ну скажи мне, зачем ты на нее лез? – спросила Таша, посадив на руки сына и рассматривая пострадавшую руку.

Мальчик поднял виноватые глаза и пожал плечами. Не проходило и дня, чтобы Вася не причинил какой-нибудь вред себе, или окружающим предметам. Но на вопрос «зачем ты это трогал?» или «чего ты туда полез?» он неизменно скорбно пожимал плечами, а по щекам катились слезы сожаления.

Наталья согнула вспухшее запястье, и Вася мужественно поморщился.

– Так больно?

– Больна.

– Ну вот, нужно ехать в больницу, делать снимок. И мама опять опоздает на работу.

Вася попытался сделать виноватый вид, но глаза его предательски засияли от предвкушения нового приключения. Местную детскую травматологию он посещал часто. За три с половиной года своей боевой жизни его уже неоднократно зашивали и перевязывали. Один раз даже гипсовали, когда, воодушевленный трюками цирковых пудельков, Василий принял решение повторить дома собачий подвиг и перепрыгнуть с одной табуретки на другую. Врачи и медсестры нежно называли его «наш Вася», при этом ободряюще похлопывая Ташу по спине.

– Чего ты радуешься? Все равно после больницы я отведу тебя в садик.