Читать Невостребованная любовь. Детство

Мне снится сон, что я одна вхожу в огромную «арку» в стене божьего храма Петра и Павла села Н. П., где прошли первые годы моей жизни. Внутри храма я чувствую удовлетворение и покой. Пола в храме нет, но земля под ногами ровная, как асфальт. В храме кругом светло и пусто, словно я стою не внутри под сводом храма, а на открытой местности. Мне просто и уютно. Я ни о чём не прошу Бога, уверенная, что Бог сам знает всё и читает мои мысли. Я поднимаю глаза вверх и вижу белый свет. Свет яркий, но приятный. И всё. Я задаю сама себе вопрос: «Откуда арка?» Когда я там жила, никаких арок у храма не было, все стены были целы. После очередного такого сна я скачала из интернета фото этого храма: теперь в стене храма именно эта «арка», просто выломана часть стены. Я поняла, пришло время писать. Писать о том, о чём никто другой не напишет. Писать, чтобы сохранить в памяти народа то, что было в этих русских старинных сёлах, как жили люди, о чём мечтали, к чему стремились.

В тот день 29.05.2019 г. был ещё один знак свыше. Я работала в саду, присев под черёмухой. Послышался странный шум, звук быстро нарастал и доносился с востока, потом сверху и… над головой! Я выпрямилась, тем спугнула стаю больших белых птиц: стая белых птиц буквально в трёх метрах над моей головой, задевая макушки черёмухи, стала резко набирать высоту, не меняя направления, продолжая лететь вперёд, на запад. Угол подъёма птиц относительно земли был примерно сорок пять градусов. Глядя птицам вслед, я спокойно могла их рассмотреть и посчитать – их было семнадцать, они летели клином. В момент подъёма, я видела их со спины, они поднялись на определённую высоту, видимо, на ту, которая им показалась безопасной, чётко сохраняя «клин»: слева птиц было десять штук вместе с вожаком стаи, справа семь. Невысоко поднявшись, они полетели горизонтально над землёй. Я наблюдала их сзади. С моего ракурса я не могла видеть длины ног птиц, но точно – это были не гуси – птицы были крупнее. Стая так и пролетела над заборами огородов метров двести до лога, по дну которого в нашу маленькую речку Бию под прямым углом впадает ручеёк. Клин птиц перемешался, но птицы тут же установили порядок в своих рядах, свернули над ручейком на девяносто градусов и полетели на север вдоль ручья. Раньше в этих местах таких стай никто не наблюдал. Это были журавли! Они принесли мне привет из моих детских лет. Журавли напомнили мне, что пора привести в порядок дневники, записи, черновики и начать печатать свои книги.

– Ну, что ты его тятей зовёшь? Дед он тебе, а не отец. Меня бабушкой величаешь, а его тятей. Какой он тебе отец? Он тебе дед, как и я – бабушка, – ворчала баба Нюра, которую с лёгкой руки будущего мужа все в селе звали Нюня, гладя, а вернее «разминая» платья дочерей. Это своеобразный, старинный способ «глажения» белья, для этого народная мудрость придумала свой оригинальный способ, который, по сути своей, превосходит утюг. Крестьяне использовали два деревянных, самодельных предмета: валик-палку и «брусок». Валик – это прямая и гладкая палка, длиной не менее полуметра, шесть-семь сантиметров в диаметре. «Брусок» был в виде дуги более полметра в длину, шириной сантиметров десять и толщиной пять сантиметров, с выпуклой стороны которого по всей длине были вырезаны зубья поперёк «бруска». Дуга этого бруска была пологой, не сильно загнутой. Для удобства такой «брусок» имел ручку. Баба Нюра сворачивала платье вдоль в два-три слоя, аккуратно наматывала его на валик. Бабка клала валик на ближний край стола, затем «бруском», зубьями вниз, умеренно прижимая, катила валик от себя до противоположного края стола. Эту процедуру она повторяла несколько раз, быстро и ловко орудуя бруском с зубьями, катая валик с намотанным платьем по столу, каждый раз стараясь установить «брусок» на новое место на ткани. Через пару минут снимала платье с валика и наматывала другое. Всё, платье было готово – «выглажено».