Читать Красный Бонапарт. Жизнь и смерть Михаила Тухачевского

Шрифт

Интервал

Военно-историческая библиотека

Предисловие

В разные годы этого человека называли по-разному. То «красным Наполеоном» или «советским Бонапартом», то «врагом народа», то «извергом из бухаринско-троцкистской банды», то видным полководцем, безвинно погибшим в эпоху культа личности Сталина, то «красным маршалом», достигшим самых выдающихся успехов в борьбе против Колчака и Деникина, то «кровавым маршалом», отличившимся лишь в войне против крестьян Тамбовщины и ничем не обогатившим военную науку. Его имя обросло толстым слоем легенд, домыслов, версий, романтических историй. Апологетика сменилась грозным приговором и многолетней «фигурой умолчания». Потом опять появились биографии в стиле жития невинно убиенного мученика, а в самые последние годы – публикации, в которых канонизированный было маршал снова превращается чуть ли не в дьявола в человеческом обличье. Кто же этот многоликий Янус, что в его жизнеописаниях правда, а что – ложь?

Свояченица Тухачевского, двоюродная сестра его второй жены и супруга близкого друга Михаила Николаевича, расстрелянного вместе с ним, после Второй мировой войны смогла эмигрировать на Запад. Там, укрывшись под именем Лидии Норд (дальше мы узнаем, кто именно стоял за этим псевдонимом), она в 1957 году опубликовала в парижском журнале «Возрождение» биографию «красного маршала», где попыталась ответить на вопрос, почему этот незаурядный человек породил так много споров и мифов. Вот что она писала: «Пожалуй, ни о ком не сплеталось столько «легенд», как о нем. Туманные, часто противоречивые – они распространялись с двух сторон. В среду офицеров гвардии Тухачевский вошел только за несколько месяцев до Первой мировой войны: фактически в царской армии его знали очень немногие – офицеры лейб-гвардии Семеновского полка, начальство и преподаватели Московского Александровского военного училища, да его товарищи по училищу и корпусу. Но в те времена вряд ли кто особенно интересовался внутренним миром юнкера, а после – молодого поручика. О Тухачевском заговорили тогда, когда он выдвинулся во время Гражданской войны как выдающийся красный командарм. Старая военная среда считала его ренегатом и выскочкой. Большинство, обсуждая его личные качества, говорили со слов других и редко беспристрастно… Так складывались породившие плохую славу легенды…

В Красной армии он, несмотря на все заслуги перед революцией, оставался «бывшим гвардейским офицером – человеком чужой среды. Люди, расположенные к нему, старались прибавить к его биографии и личным качествам побольше такого, что могло приблизить его к «пролетарскому обществу»… Другие выискивали в молодом красном генерале «гвардейские замашки», и все те недостатки, которыми, по их мнению, обладали все люди с «голубой кровью», и если не находили их, то выдумывали. Так рождались легенды другого сорта».

Словом, чужой среди своих, но и не свой среди чужих… В лагере белой эмиграции Тухачевского считали беспринципным карьеристом, готовым проливать чью угодно кровь ради достижения очередной ступеньки военной иерархии. В СССР, напротив, складывался культ самого молодого командующего армией и фронтом в Гражданской войне, заслужившего лавры победителя Колчака и Деникина. Но подспудно у многих коллег, а особенно у партийных вождей, всегда присутствовала аналогия между молодым офицером, ставшим большевиком через несколько месяцев после революции, и поручиком-корсиканцем, начинавшим как якобинец, а в конечном счете ставшим могильщиком Великой французской революции…