Когда мы закончили начальные классы, наш класс из добротного кирпичного трехэтажного здания перекинули в другой корпус. Этот корпус находился далеко от самой школы, был старой одноэтажной деревянной постройкой и прилегал очень близко к железнодорожному полотну. Окна нашего класса как раз выходили на железнодорожные линии и нам волей-неволей приходилось наблюдать, как с шумом проносится грузовые поезда. Вот так мы попали в четвертый класс, и до окончания школы оставались учиться в одном и том же учебном помещении.
С четвертого класса, согласно школьной программе, прибавилось несколько предметов. Одной из таких дисциплин была Биология. Этот предмет очень интересен, поскольку Биология предусматривает совокупность наук о живой природе, масштабно охватывая многообразие вымерших и ныне населяющих Землю живых существ, а равно их строение и функции, происхождение, распространение и развитие. Биология устанавливает общие и частные закономерности, присущие жизни во всех ее проявлениях и свойствах (размножение, наследственность, изменчивость, приспособляемость, рост, подвижность и др.). В связи с этим на первых уроках я полюбил этот предмет и зачастую самостоятельно посещал городскую библиотеку с целью более плотного изучения и расширения знаний настоящей науки. Наверное, необходимо признать и тот немаловажный факт моего интереса к биологии, а именно, вклад учительницы биологии, Пиликиной Антонины Петровны, которая на первых этапах преподавания предмета добросовестно подходила к своей работе и делала все, чтобы ученикам было интересно на ее уроках.
Пиликина Антонина Петровна в то время была относительно молодой женщиной и соответственно преподавателем. По своей женской природе она была грубо сложена, можно сказать бесформенно: большие плечи, короткая толстая шея, на которой восседала голова с сивыми редкими волосами и такими же ресничками на глазах блеклого цвета. К тому же она, вероятно, не следила за собой, так как всегда ходила с коротко, стриженной прической и не пользовалась макияжем. Видимо на все это у нее не было времени, и поэтому она выглядела невзрачно – словно серая мышка.