Глава №1. Не боимся авторитетов
Человеческие страхи, как и любые другие явления в мире, трансформируются под влиянием времени. Так, страхи наших предков были направлены, по большей части, во внешний мир. Люди боялись окружающего мира, природы. Она была не изучена, непонятна, а значит, опасна. Позже, с появлением цивилизации, страхи человека поменяли свое направление, люди стали бояться того, что таится внутри них.
Своих комплексов, негативных черт характера, отношения к миру и пр. И во всем этом многообразии фобий особое место занимает страх авторитетов. Он в одинаковой степени относится и к области психологии, и к области социологии. Первые изучают боязнь авторитетов, как иррациональную эмоцию, вторые – как общественное явление. Мы в нашем пособии затронем все эти стороны, однако для начала нам нужно конкретизировать понятие «авторитет».
Под это понятие, конечно, можно отнести религию (церковь), правительство, общество. Если говорить обобщенно, то к авторитетам можно отнести людей, которые обладают определенной властью, силой, богатством, и в этой связи окружающие испытывают перед ними некую робость.
Еще несколько десятилетий назад авторитетами принято было считать людей, которые действительно обладают какими-то выдающимися способностями, талантами, то в наше время таковыми в глазах общества могут стать и простые начальники. У них, по сути, ничего нет, кроме власти, однако подчиненные, боясь потерять работу или лишиться премии, ходят перед мнимыми авторитетами с «низкой» головой.
Кроме этого, авторитетом для человека могут являться авторитарные родители, друзья, коллеги по работе. Интересно, что страх авторитетов может выражаться не индивидуально, а массово. Истории известно много случаев, когда общество в целом испытывало ужас перед определенной системой, или конкретным человеком, наделенным властью.
На одном из русскоязычных сайтов, посвященных проблемам психологии, специалисты объясняют: «В России традиционный страх перед авторитетом начал разрушаться еще в прошлом веке. Страна попала в исторически сложную ситуацию, чреватую широким распространением процессов разрушения традиционных норм при слабом формировании новых.
Это было характерно и для столичных городов, и для традиционной деревни. Так, освобождение крестьян от личной зависимости перед землевладельцами освободило их и от традиционных патриархальных связей, в частности, разрушило и «почтительный» страх перед авторитетом. Это означало лишение покровительства и защиты.
Не случайно, после реформы 1861 года было замечено, что крепостной крестьянин по сравнению с освобожденным выглядит более уверенно. Тогда как первый держится с известным достоинством, второй суетится и кажется каким-то потерянным. Наблюдение это весьма правдоподобно, ибо крепостной крестьянин имел установившиеся отношения со своим хозяином, возможно прав у него было не так много, но он хорошо знал их, так же как и свои обязанности.
Освобожденный крестьянин вместе со свободой лишился того, что в современной России называют «крышей». Одинокий, без ясных прав и обязанностей, он оказался один на один со всем миром. Результатом могла быть и стала тревога и неуверенность. Былой социализированный страх перед хозяином уступил место дикому несоциализированному «сырому» страху перед неизвестностью.