⇚ На страницу книги

---

«Взлетела птичка. Её сутулый…»

Взлетела птичка. Её сутулый

Попутчик встал, примкнул багинет.

От них осталось четыре стула.

Шестнадцать ног, четырёх нет.

Она сквозь зеркало, как в окошко,

А он опять позабыл логин.

На пару снизу глядела кошка —

Как раз ещё четыре ноги.

Зачем он кашлял, искал парковку,

На юбку спутницы лил вино.

В начале осени цвет морковный,

В соседнем доме две пары ног.

Две пары стрелок ещё не слишком,

Две пары глаз – уже горячо.

Наткнулась туфелька на лодыжку,

Запрыгнул в пепельницу бычок.

Она прикинется важной дамой,

Возможно, даст себя повстречать.

Но вряд ли что-то ему подарит

В лесу из битого кирпича.

Ему взлететь помешал затылок,

Шуршанье дождика бороды.

Прошла по луже – а ног четыре,

Но только две поперёк воды.

Маяковская 1

Особые права и пряники на сдачу

У серых ездоков и палевых собак,

Где просто не смотреть, как некая заплачет,

Как чиркает крыло по чутким коробам.

Но радует глаза черемуховый панцирь,

На уровне лица полковничий кадык,

Когда ты там внизу становишься на пальцы,

Стараясь не достать неровностей воды.

Маяковская 2

Какому ангелу пускается вдогонку,

Летит в окошко пограничный потолок?

Не пассажир, а граммофонная иголка

Спешит из музыки выдергивать весло.

Проходят деньги, умножаются на десять,

Гектары парусников дымом по трубе,

Беззвучно дергается рыба-стюардесса,

Летит по небу довоенный Коктебель,

Мелькает нежность, словно возраст адресата,

Страна готовится не выдержать удар.

Но я-то верю, что не кончится рассада,

На метр семьдесят поднимется вода.

Маяковская 3

Хочешь увидеть будущее ранцевого парашюта?

А то я на этой станции единственный манекен.

Во что превращает зрителя его длиннополая шуба,

Если задрал он голову, но без весла в руке.

Что-то посеяно в лентах, пустых вещицах.

В склянках бывшего запаха мир под острым углом.

Смотри через это стёклышко, подземная продавщица,

Как несколько будущих лётчиков осваивают потолок.

Страна их держала за ноги, а гражданин Дейнека

Шил на живую нитку из цветного стекла

Линии высоковольтки, сосны, подземное небо,

Раньше моих родителей появившийся моноплан.

В татарском посёлке ветер, и белая стая

Рисует великой эпохе то, что зовется «кроки´».

А если смотреть под ноги – там сапоги подрастают,

Становятся лодки фелюгами, стираются каблуки.

Сейчас свои туфли-лодочки сбросит пловчиха Леда.

Больше таких не встретишь – туфель, стекла, глосс.

У девушки мокрые волосы – значит, в Крыму лето,

Или кому-то в Москве захотелось мокрых волос.

«У одной моей подружки была теплая шуба…»

У одной моей подружки была теплая шуба

(Норка, выхухоль, песец или, возможно, енот).

Она в лютые морозы без особого шума

Находила себе мясо и сухое вино.

Я, наверно, был похож на мужика под роялем —

Еще пара этажей, и самого заноси.

Как же холодно бывает под одним одеялом!

Сам я даже пианино никогда не носил.

А прохожие горланили на всех стадионах,

Набегала с перекрестка нежилая среда.

Ее шуба пролетала городским аккордеоном

Расстоянье от помады и до кубика льда.

Нерпа, нутрия, шиншилла, незабвенная проза,

От зимы обратно в зиму проползанье ужом.

Слишком разные слова по отношенью к морозу,

Ни замужества, ни дружбы, только легкий снежок.

Потолок захочет выспаться на длинных ресницах,

В центре озера на скатерти замерзший стакан.

Волк, опоссум, кошка драная, ондатра, куница,

Читать дальше

---