⇚ На страницу книги

Читать Зимняя сага

Шрифт
Интервал


Посвящается всем родителям.

Любите своих детей,

что бы они ни сделали.

Посвящается всем детям.

Любите своих родителей.

Они тоже имеют право на ошибку.

Все имеют право на ошибку.

Часть первая

1

Её самым любимым временем года всегда была зима. А то, что называли непогодой – снегопад и лютый мороз – любимые природные явления. Она часами могла наблюдать за тем, как кружатся снежинки под единственным фонарем, который было видно из окна их с братом детской комнаты. Девочка представляла себя одной из этих снежинок, которая, танцуя в зимнем вальсе, вращалась среди подруг, резко взлетала вверх, к самой лампе, горевшей теплым жёлтым светом, и тут же возвращалась вниз к земле, устланной белым покрывалом. И так до того момента, пока на нее не обратил бы внимание никто иной, как сам Щелкунчик. Аккуратно взяв её за тонкую, ледяную ручку, он пригласил бы в свою волшебную конфетную страну и сделал бы её Принцессой. Ей восемь лет. И её единственная мечта – стать принцессой в Стране сладостей.

– А знаешь, как сделать еще уютнее? – спросил её старший брат Аркаша.

– Нет. Расскажи, как?

– Садись на подоконник. Ты с одной стороны, а я – с другой. Будем вместе смотреть на снегопад и сочинять сказку.

– А потом?

– Потом? Просто молчать.

– Давай! Ты начинаешь!

Их не заботило, что подоконники в квартире – деревянные, и могли не выдержать их общего веса. Но, на удивление, родители, зная о том, что дети частенько забираются на окно и обсуждают свои «серьезные» детские темы, никогда не запрещали им этого делать. Так, они провели много предновогодних вечеров. В ожидании сказки и волшебства, какое может происходить только в беззаботном детстве.

Они жили в спальном районе, откуда открывался вид на загородный аэропорт. Вокруг дома – постоянная туманность, их пробуждения и засыпания сопровождались свистящими и гудящими звуками пролетающих мимо самолетов. От самого аэропорта их район отделял разлив широкой реки. Каждую зиму она покрывалась тонкой коркой льда, и каждая прогулка по ней становится игрой с удачей.

Альбина никогда не выходила на лёд. Во всех смыслах этой фразы. Её учили жить в безопасности, оберегать себя, беречь родителей от лишних переживаний и волнений, ненужного стресса для всей семьи.

– Мам, а ты сегодня будешь идти мимо почты? – спросила она, провожая маму на работу. В руке за спиной девочка держала самодельный конверт из цветной бумаги. На ней – теплые домашние штанишки и кофта с изображением какого-то персонажа из мультфильма Диснея. Очень модный набор в 90-ые годы.

– Буду, дочка. Что ты хотела отправить? – натягивая высокие кожаные сапоги, спросила Мила.

– Я хочу отправить одно письмо… Дедушке Морозу, – щеки Альбины покраснели от смущения.

– О! Ты уже написала? А что ж ты попросила у него в подарок? –спросила мама, бросая на ходу в сумку книгу про глазные патологии.

– Секрет, – она стеснялась признаться и протянула маме свой конверт, не ответив.

– Ну, что ж. Я обязательно его отправлю. А ты, моя хорошая, не забудь на обед съесть супчик. Это очень полезно и вкусно, – мама присела на одно колено и нежно поцеловала дочку в лоб.

– Не волнуйся, – встряла Тома в мамины наставления, – я за ней прослежу и накормлю.

Тома работала в семье уже несколько лет. Альбина не любили ее. Пожалуй, это был единственный человек, который вызывал в маленькой девочке такие негативные эмоции. Кажется, чувства у них были взаимными. Внутренний голос всегда подсказывал Альбине, что от нее стоит ожидать подвоха. Но, Миле она нравилась тем, что не позволяла себе безответственных выходок, всегда выполняла свои обязанности добросовестно и вовремя. На все жалобы дочки о том, что она не хотела с ней оставаться, гулять, ходить в школу и обратно, родители лишь смеялись и просили быть снисходительной к помощнице. Альбина терпеть не могла, когда Тома пыталась её воспитывать. Но, сильно боявшись гнева отца, не отвечала ей грубостью на вечные придирки. Скорее, по-детски её выводила из себя. А Тома – всегда «клевала» на невинные издёвки.