Земля под ногами была горячей. Настолько горячей, что стоять на ней босиком не представлялось возможным, только топтавшись. Вот только зачем; если можешь передвигать ноги – иди.
Жаркий воздух душил. Единственно выручал неожиданно налетавший ледяной вихрь. Если успевал приникнуть к земле, то был шанс, и довольно большой, что выживешь. Зато после ещё несколько часов можно было дышать морозной свежестью.
Поговаривали, что ближе к красному закату плавились камни, растекаясь густой жижей, но подтвердить это было некому; никто оттуда не приходил. Впрочем, подтверждения и не требовалось. Все и так верили.
Да и как тут не верить. Раньше байкам о «Расплате» не верили, а оно вон как вышло. Оттого и шли на восток, в надежде, что легенда окажется правдой. Спасительной правдой.
Но даже теперь, когда мир стоял на пороге гибели, они не желали остановиться. Не могли. Стоило лишь на мгновение прекратить борьбу, взять кратковременную передышку и тогда всё: остальные дружно набросятся и низвергнут в пустоту, чтобы сразу же сцепиться между собой.
Ещё совсем недавно мир аккуратно балансировал на волоске, соблюдая видимость гармонии, но чрезмерное честолюбие, жажда выдвинуть своё я, навязать остальным свою волю, как крайнее проявление гордыни привело к «Расплате». И не было никого не виновного в этом.
Все чего-то хотели. Хотели жить лучше, убеждённые, что того достойны.
– Я есть и должен получить своё! – вот девиз, который привёл к «Расплате», давший силы тем, кто мог извлекать из желаний энергию, кто долгое время взращивал и развивал самые низменные инстинкты, и кто в итоге сами им поддались, тем самым предопределив катастрофу.
Дор оглянулся. Серо-пепельное небо позади сменялось надвигающимися тяжёлыми чёрными тучами, разделённые с землёй кроваво-красной полосой зарева. Словно ожидая этого момента, их тут же прорезали голубоватая и ярко-оранжевая молнии.
– Безумцы! – едва не вырвалось у него из уст; он вовремя поймал себя на мысли, что за сегодняшний день уже раз пять произносил это.
– Ну что ты всё время оглядываешься. – раздался раздражённый голос возле самого уха. – Неужели надеешься увидеть что-то новенькое?
Дор помедлил. С трудом оторвал взгляд от картины погибающего мира; если не знать, что это конец, то зрелище могло бы показаться красивым. Отметил про себя; граница чёрных песков неуклонно приближалась.
– Давай задержимся здесь и устроим пикник. – ехидно предложил тот же голос. – В качестве барбекю выступим мы сами. А что? Будет забавно. Правда, тебя нелегко жевать. Поверь, это так.
Старик посмотрел на своё левое плечо; сидевшее на нём красное существо состроило гримасу, в которой угадывалась улыбка. Существо, из одежды имевшее только набедренную повязку, поигрывало маленьким трезубцем и покачивало головой, украшенной двумя чёрными рожками. Длинный, тонкий хвост, заканчивающийся сердечком, нервно подрагивал, что говорило о сильном беспокойстве.
– Ты всегда был циником, Бес. – со вздохом сказал Дор.
– Кто бы говорил. – съязвил тот, кого назвали Бесом. – Я всю жизнь провёл среди нежити, и заметь, никогда не был человеком, в отличие от некоторых. За что тебе отдельное спасибо.
– Неужели тебе нисколько не жалко?
– Слушай, вокруг меня всегда были трупы. Туда, куда мы идём, они будут? Значит и я приживусь. Лично я ничего не проигрываю. Конечно, в том случае, если мы здесь не задержимся.