⇚ На страницу книги

Читать Десятый сосед

Шрифт
Интервал


Пролог


Мама всегда говорила, что за всю жизнь у приличной девушки должно быть не больше десяти мужчин.

Цифра казалась мне даже завышенной: я собиралась найти своего единственного гораздо быстрее.

Мама много еще чего говорила. И про то, что женщина не должна курить на ходу или за столом. И про то, что должна пить только благородные напитки: сухое красное вино или коньяк. И что-то еще про длину юбок и цвет помады.

Возможно, именно с тех пор я люблю пиво, длинные юбки с разрезом до пояса и красить губы в истошно-розовый.


Но вот правило про десять мужчин впечаталось намертво.


***


Тот вечер я помню странно: секунду за секундой его первую половину и короткими яркими всполохами – вторую.


– Это вопрос самоуважения! Ты понимаешь? – для убедительности мама размахивала стеклянным шаром, в котором под искусственной метелью из блестящих снежинок крутилась принцесса в розовом платье.

Я больше следила за шаром, чем слушала ее слова. Мне казалось, он вот-вот выскользнет из руки и разобьется на тысячу сверкающих осколков.


Скандал длился уже второй час. Мне было восемнадцать – отличный возраст для свиданий с парнями из инженерного института, которые позвали нас с Верой погулять.

Я считала, что самое время начинать взрослую жизнь.

Мама считала, что только через ее труп.

В принципе, я уже была готова и на труп.


Это же лучшие годы! Самое время гулять! Предвкушение свободы бурлит в крови, лопается пузырьками шампанского в голове и колет кончики пальцев.

Я была похожа на принцессу в стеклянном шаре – и как же мне наконец хотелось вырваться за его пределы!


– Принесешь в подоле – можешь домой не являться! С таким-то стартом закончишь на панели! У меня твой отец был первым! Я-то знаю, какова современная молодежь, но чтобы собственная дочь…


Я не ожидала, что из моей нежной и мягкой мамы полезут такие хтонические чудовища. Словно кто-то чужой и злой написал ей все самые ужасные слова, поселил внутри черный мрак, ползущий из ее рта, и жутким болотным монстром хватающий меня за руки и за ноги.


– Мама, мы же просто с Верой… Мы только погулять… – лепетала я, но в кухне становилось все темнее, словно огромная черная тень нависала надо мной, вырвавшись из маленькой хрупкой моей мамы, все еще пытающейся загипнотизировать меня этим сверкающим шаром в руке.


– Мне уже восемнадцать! Я взрослый человек! – не выдержала я.

– Ну и катись, шлюха! – взвизгнула мама, и сверкающий снежный шар раскололся о стену рядом с моей головой, выпуская принцессу в розовом платье на волю.

Темная тень в одну секунду обрушилась на нас всей своей массой, запачкав мазутной чернотой.

Все стало очень медленным и отчетливым: снежинки разлетелись по всей кухне, попав в чай, в гречку с сосисками, в лужицу кетчупа на столе, в кастрюлю с супом, в миску с собачьим кормом, но больше всего осело на моих волосах.

Принцесса в розовом упала на линолеум в брызгах зеркального льда и наш старый сенбернар Ричи тут же перемолол ее челюстями.


Дверь квартиры хлопнула за моей спиной, и я глубоко вдохнула прозрачный октябрьский воздух. Ерунда. Когда я вернусь, мама уже придет в себя.


Сначала я забежала за Верой. Ее дом был прямо за зданием ЗАГСа, и последние несколько месяцев всякий раз, как мы шли мимо, она печально вздыхала: «Представляешь, как у голодного перед носом котлету повесить!»