На пригороды спустилась ночь, и насекомые наперегонки полетели к уличным фонарям, чтобы самоотверженно биться о стеклянные колбы и, обессилев, упасть на дорогу.
Одно за другим гасли окна: в пригородах ложились рано.
– По-моему, здесь комары, – хлопнув себя по щеке, сообщил Рон.
– Это не комары, – возразил Джек, в свою очередь прихлопывая насекомое на запястье.
– А что же это?
– Лесные блохи…
– Этого только не хватало. – Рон неистово зачесался. – Терпеть не могу блох, тем более лесных.
– Ладно, наплюй… Смотри, он начинает гасить свет.
Рон немного привстал: ему мешала ветка.
– Точно. – В двухэтажном коттедже, за которым они наблюдали уже три часа, стали гаснуть окна. В одном из них было видно, как хозяин поднимается по лестнице на второй этаж.
– Тарелку понес, видел?
– Ага.
– А кому? Он же вроде один живет.
– Наверху кто-то есть, собака или больная жена.
– Собака нам нежелательна, если залает, старик может вызвать полицию.
Наконец во всем коттедже стало темно, только один небольшой фонарь освещал крыльцо, выхватывая из темноты кусок лужайки с неровно подстриженным газоном и неумело посаженными на клумбах цветами.
– Нет, если бы в доме была женщина, цветы выглядели бы получше, – пришел к выводу Джек.
– Согласен, а на бельевой веревке были бы какие-то женские вещи.
– Тут ты прав.
Напарники замолчали, глядя на эту самую бельевую веревку, где висели две пары брюк и несколько рубашек устаревших фасонов – гражданская одежда, именно то, что требовалось.
Где-то залаяли собаки. Рон оглянулся:
– По-моему, где-то сзади…
– Ладно, пошли.
– Может, подождем еще?
– Подождать? – Джек прислушался к доносившемуся из леса шуму. Собак там становилось все больше – их отпускали за ограду хозяева, чтобы псы патрулировали территорию. В последнее время в домах участились кражи, и, поскольку полиция не могла навести порядок, обитатели пригородов договорились выпускать на ночь собак, отсидевших на привязи дневную смену. Правда, существовала опасность, что они покусают припозднившихся прохожих, однако местные ложились рано, а все чужаки были для них ворами. Ну а ворам – и поделом.
– Боюсь, скоро нами заинтересуются собаки, тогда придется уносить ноги.
– Если не покусают, то облают так, что всю округу поднимут, – согласился Рон, прислушиваясь к треску кустов и радостному повизгиванию.
– Держи…
Джек передал Рону автомат, узкий чемоданчик и стал карабкаться по ржавой сетке. Наверху его ждали загнутые кверху концы толстой проволоки, однако Джека с Роном трудно было испугать подобными вещами, на войне им приходилось преодолевать куда более страшные заграждения.
Спустившись на территорию участка, Джек принял у Рона оба автомата и драгоценный чемоданчик, за обладание которым прошлой ночью погибли несколько десятков человек.
Бой был чудовищно жестоким, кровь лилась рекой, но Джек и Рон так и не выяснили истинную ценность захваченного ими трофея.
Когда напарник перелез через забор, Джек отдал ему его оружие.
– Пошли.
Они осторожно двинулись к небольшому пятну света. Окна оставались темными, и вокруг было тихо, если не считать все усиливающийся шум от собачьих игрищ. Опьяненные свободой, псы носились по прилегавшему к участкам лесу и устраивали потасовки.
– Давай, Рон, – сказал Джек, отходя в темноту. Они давно работали в паре, и всегда кто-то один выполнял роль прикрывающего.