Читать Телохранитель поневоле

Сайфер: Да ты шутишь! Так просто не бывает! Уже давным-давно во всем обитаемом космосе торжествует свобода выбора, тебя никто, слышишь, никто не имеет права запирать! Даже твой родной папа! Ты меня просто убила! О-о-о-о…

Лучик: Во всем освоенном космосе может быть. Но не мне тебе рассказывать, что такое самобытные этнические общины, и что такое традиции. Простые обитатели Объединенного Союза Планет, отвечающие только за себя, эту свободу имеют. Они вправе сами решать за себя, где будут работать и как будут добывать себе средства к существованию, будут создавать семью или им и так хорошо, хотят они перемен в…

Сайфер: Ты рассуждаешь, как древняя старуха, как доисторическое ископаемое. Пытаешься убедить меня, что у тебя этого выбора нет?

Я грустно усмехнулась, глядя на последнее сообщение в мессенджере. Выбор! Конечно же, он у меня есть. Но очень и очень ограниченный. Например, какого цвета я надену завтра платье. Или: гладкую прическу сделаю утром или оставлю кокетливые локоны. От этих мыслей настроение катастрофически испортилось. Ведь, как ни крути, а Сайфер прав: выбора как такового у меня нет. Отец давно все за меня решил. И не в моих силах здесь что-то изменить. Смахнув невольную слезу, я быстро набрала ответ:

Лучик: Не пытаюсь, а говорю открыто. У нас принято, чтобы дети следовали выбору родителей. Родители уже имеют практический опыт и лучше смогут распланировать жизнь своего ребенка, чтобы тот не набил шишек на тернистом пути. Или набил, но как можно меньше.

Сайфер: (смайлик с выпученными глазками) Слушай, подруга, а сколько тебе лет? Может, мне нужно обращаться к тебе на «вы» и по батюшке?

Лучик: (хохочущий смайлик) Не знаю, что такое «по батюшке», но я это определенно не заслужила. Мне девятнадцать.

О том, что по законам нашей расы я все еще несовершеннолетняя, я скромно умолчала. Какая, в сущности, разница? Мы все равно никогда не увидимся, а для общения в мессенджере неважно, совершеннолетняя я или нет.

Сайфер: О-о-о! Вот так бы и сразу! Слушай, подруга, пошли своего папашу с его замшелыми, доисторическими замашками в черную дыру и айда со мной в столичный дендропарк! Тебе там точно понравится…

– Лина Милена, – дверь в мою комнату резко распахнулась, являя моего личного телохранителя Чада, – вашего родителя нет дома. Вы не знаете, когда он вернется? Мне бы отпроситься ненадолго…

Я с трудом подавила желание воровато спрятать за спиной планшетник, с помощью которого я общалась в мессенджере с Сайфером. К счастью, мне хватило ума вовремя понять, что таким поступком я скорее привлеку к себе внимание, чем если буду и дальше сидеть с ним в руке. Мало ли чем я могла заниматься? Может, я себе свадебные туфли ищу!

– Точно не знаю, – небрежно пожала я плечами, стараясь выглядеть спокойной. Потому что на деле сердце у меня вдруг забилось как сумасшедшее. – Вроде бы, у него сегодня какая-то деловая встреча. Но я не уверена. Ты же знаешь, Чад, отец никогда передо мной не отчитывается. – Это была истинная правда. Сколько уже раз ужин задерживался из-за того, что отец не возвращался домой вовремя и забывал позвонить, сказать, чтобы я ужинала без него. – А что случилось?

Чад неловко затоптался под моим любопытным взглядом. И я почувствовала, как от удивления брови ползут куда-то на лоб. Обычно телохранитель себя так не вел. Был спокоен, уверен в себе и авторитетен. Обычно это я мялась перед ним, не зная, каким словами уговорить его сходить на выставку или в кафе. Клубы, рестораны и прочие сомнительные с точки зрения моего отца развлечения для меня были категорически запрещены. Я могла посещать только приличные заведения, только днем и только те, которые несли в себе для меня какую-либо пользу. Например, просвещали на тему того, какой должна быть идеальная мать и супруга. Которая, между прочим, по вечерам обязана быть дома и ждать возвращения со службы супруга.