На смотровой площадке корабля "Президент Маркус" в это раннее утро было пустынно, если не считать двух бесформенных фигур. Одна из них была мертва.
Тело было распростерто на изгибе палубы примерно посередине между двумя входными колодцами. У него были руки и ноги, если внимательно присмотреться к вялому клубку одежды; седая борода и багровое лицо.
Другая фигура не имела ни конечностей, ни лица. Она была черной и больше всего походила на кучу грязи: пятифутовый комок черной грязи, слегка приплюснутый с двух сторон, со скоплением черных, обрубленных нитей на вершине. Она слегка шевелилась, немного опуская нити в сторону мертвого тела; затем снова потекла, и нити устремились прямо вверх, к звездам.
Фил Хориц поднялся на носовой конец палубы. Он позволил левитатору мягко вытолкнуть его из колодца, затем подошел к глассину и посмотрел на крошечный голубой диск, который был Землей. Он стоял спиной к телу и его наблюдателю. Он затянулся сигаретой, глубоко затянулся и повернулся.
Он выругался, отбросил сигарету и в тот же миг рванулся вперед. Остановившись перед трупом, он опустился на одно колено рядом с ним.
– Мертв, – сказал он. – О, Господи!
Он быстро обыскал тело и обнаружил плоскую металлическую коробку, прикрепленную серебряной цепочкой к середине тела. Он попробовал крышку, она легко открылась. Ящик был пуст.
Хориц вздохнул и приподнял подбородок мертвеца. Под седой бородой виднелась глубоко вдавленная красная линия, опоясывающая горло.
Он встал и нажал кнопку на своем наручном трансивере.
– Уолш, – сказал он. – Соммерс. Поднимайтесь на смотровую площадку. Томассон убит.
Глубокий голос горячо выругался ему в ухо. Он не стал дожидаться окончания разговора. Он сделал настройку на приемопередатчике и сказал:
– Капитана Тукера, пожалуйста. Это Филипп Хориц.
Мужской голос произнес:
– Да, Хориц? Что вам нужно?
Хориц повторил свое сообщение и добавил:
– Я спускаю тело в каюту Томассона. Позовите судового врача и встретьте меня там.
В десятке ярдов от него из левитационного колодца вынырнули две фигуры: одна громоздкая и седовласая, другая – худощавая и молодая. Запыхавшись, они подбежали к Хорицу. Громоздкий, Уолш, все еще ругался.
– Я смотрел на него как ребенок, – протестовал он. – Он сказал мне, что встанет в девять утра, и я поставил часы на восемь. Какого черта он…
– Оставь это, – сказал Хориц. – Как есть. Я возьму его голову, Соммерс, а вы возьмите его ноги. Уолш, как думаешь, сможешь нести Оскара?
– Послушай, Фил, – резко сказал Соммерс, – уравнения исчезли?
– Да, – сказал ему Хориц. – Они исчезли.
Уолш хрюкнул и, наклонившись, обхватил руками черную штуковину. Он поднял его без видимых усилий. Обрубленные усики махнули в его сторону, а затем снова встали вертикально, не обращая на него внимания. Двое других подняли тело Томассона, и все трое пошли обратно к левиторному колодцу, из которого они вышли.
Капитан Тукер и медик доктор Эванс встретили их у двери каюты погибшего. Тукер был вне себя от гнева.
– Вы называете себя агентами службы безопасности? – крикнул он. – Вас трое, чтобы защитить одного человека, а вы не смогли этого сделать. Я подниму шум по этому поводу, Хориц, клянусь, если я этого не сделаю…
Хориц и Соммерс положили тело на кровать, и доктор Эванс спокойно принялся его осматривать.